– Мы на одной стороне. – Ричард снова переключает на себя мое внимание. При этом наклоняет голову вбок и усмехается. – Мы оба хотим привлечь внимание каждый к своей теме. Для меня это февральский спецвыпуск. Издательский дом буквально вцепился в идею и настаивает, чтобы текст проиллюстрировал Эзра Афзал. – Ричард смотрит на меня выжидающе; я по-прежнему сижу со скептическим видом. – Редкая удача! Участие Эзры станет гвоздем, и мы рассчитываем на соответствующий рост продаж. Текст и рисунки непременно должны совпадать. Поэтому я хочу, чтобы вы поработали над проектом вместе. Мой внутренний голос подсказывает, что вы придумаете что-то, соответствующее статусу… э‐э… ну, в общем… соответствующее «Статусу». Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

Новый поворот! Еще одна причина не соглашаться. Дело идет к тому, что я должна стать для этого типа нянькой, а не то еще ошибется, выполняя раскраску по номерам!

– Я понимаю, что проект важен. И именно потому категорически возражаю, чтобы его доверили мне. – Я подчеркиваю интонацией «мне». – Я бесконечно благодарна, что могу сохранить работу. Однако моя работа состоит в том, чтобы советовать людям, как выбрать бамбуковые зубные щетки и какие шмотки купить в секонд-хенде, чтобы выглядеть стильно. Моя работа не состоит в том, чтобы иллюстрировать сердечки вместе с непредсказуемым гением.

– Чушь! Я уверен, ты найдешь нужные слова. И прежде всего потому, что взамен я предоставлю в твое полное распоряжение целую страницу на месте колонки, которую вела Кэрол. Поскольку вместе с Кэрол, само собой, сгинула и ее колонка.

До моего разума доходит, что это значит, и я беззвучно хватаю ртом воздух. У «Статуса» тридцать восемь миллионов читателей, а мой вклад составляет жалкие шестьсот знаков. А вот целая страница, которую обычно пишет Кэрол, стоит десятков тысяч долларов; если я напишу, насколько важна «Зеленая зона» для Новембер-Бэй, то, возможно, еще смогу реально препятствовать уничтожению природоохранной территории. Или по меньшей мере получу второй шанс после вчерашней непродуманной акции. Советник Уолби не желает меня слушать? Тогда я обращусь к нескольким миллионам людей, и если они в негодовании явятся к нему в кабинет и забросают рыболовными сетями, ему придется что-то предпринять! Я чувствую, как растягивается кожа на щеках, и только теперь понимаю, что улыбаюсь.

– По рукам? – Ричард откидывается на спинку кресла, покусывая колпачок шариковой ручки.

– Когда дедлайн? – нерешительно спрашиваю я.

– Даю тебе время до шестого февраля. К этому сроку обе статьи должны быть готовы.

– То есть… – Я начинаю подчитывать в уме.

– Тринадцать дней, включая сегодняшний. Итого почти две недели, – опережает меня Ричард.

– Две недели, – рассеянно повторяю я.

– Я вышлю тебе контакты Эзры. И соглашение о нераспространении конфиденциальной информации. Тебе нужно будет его подписать. Парень в некотором смысле страдает паранойей.

Я слушаю Ричарда вполуха. Не могу думать ни о чем, кроме целой страницы в своем распоряжении! Дарелл ошибся. Кажется, для меня не все потеряно!

– И еще, Эми…

– Да?

– Страница, которую ты будешь использовать на свое усмотрение… – Ричард вращает в воздухе липкой рукой. – Ты получишь ее лишь при условии, что вовремя подготовишь материалы для спецвыпуска к Валентинову дню.

Трамвай, который должен довезти меня до универа, рывком трогается с места; я безучастно смотрю в окно. Букв «Э» и «З» оказалось достаточно, чтобы «Гугл» понял, кого я ищу. Конечно, я раньше слышала про этого художника, однако никогда особо не интересовалась ни им самим, ни его творчеством. И хотя творения Эзры выглядят вполне симпатично, мне все равно кажется, что он известен больше своими спонтанными и безрассудными выходками. А позволить их себе он может лишь потому, что никто не знает, как он выглядит и кем является в действительности…