– Ну и что? – сказал Тайлер. – Ты что, хочешь, чтобы мы защищали членов банды Белых цветов? Защищали иностранцев, которые даже не считают нас людьми? Когда это массовое помешательство разразилось в прошлый раз, им было плевать до тех пор, пока оно не поразило их самих, потому что когда на улицах умирает китаец, это для них равно смерти животного…

– Я знаю!

Джульетта резко втянула в себя воздух и снова овладела собой. Надо их убедить – и сделать это быстро. Ее мать сжала зубы, глядя, как градус спора нарастает, и, если станет жарче, госпожа Цай заставит их обоих замолчать.

Джульетта выдохнула. Она должна управлять этим разговором, а не пытаться оправдаться.

– Речь идет вовсе не о том, чтобы мы проявляли доброту к тем, кто не заслуживает ее, – сказала она. – А о массовой профилактике.

Тайлер плюхнулся обратно на свое место и перекинул руку через спинку своего стула, Джульетта продолжала стоять.

– На кой нам сдалась эта массовая профилактика? – презрительно спросил он. – Давайте вместо этого делать деньги. Давайте заберемся так высоко, чтобы стать неуязвимыми, и тогда мы защитим наших людей, как защищали всегда. Защитим Алых. Все прочие не имеют значения. Пусть умирают, нам это будет выгодно.

– Таким образом ты поставишь под удар и жизни Алых. Ты не сможешь гарантировать их безопасность.

Несмотря на свою бескомпромиссную настойчивость, Джульетта чувствовала, что ее аргументы неубедительны. Она исходила из того, что спасение даже одной человеческой жизни достойно любых жертв, но перед ней была Алая банда, а Алой банде было не до сантиментов.

Один из Алых, сидящий подле господина Цая, откашлялся. Увидев, что это не кто иной, как мистер Пин, который обычно нравился ей, Джульетта кивнула, сделав ему знак говорить.

– А кто будет финансировать это? – спросил мистер Пин и поморщился. – Надеюсь, не мы?

Джульетта вскинула руки. А зачем еще она стоит здесь и толкует о преимуществах бесплатной вакцины, если не для того, чтобы ее профинансировали они, ближний круг Алой банды?

– Мы можем себе это позволить.

Мистер Пин быстро обвел стол взглядом и вытер взмокший лоб.

– Мы же не благотворительное общество для сирых и убогих.

– Этот город зиждется на труде, – холодно сказала Джульетта. – Если на улицах опять вспыхнет эпидемия, то мы сами будем защищены только в том случае, если будут защищены самые слабые и самые бедные. Если умрут они, то умрем и мы. Вы забыли, кто трудится на ваших фабриках и заводах? Вы забыли, кто каждый день открывает ваши магазины?

За столом повисло молчание, похоже, никто не торопился поддержать ее идею. Все просто отводили глаза и молчали. Молчание тянулось так долго, что госпоже Цай пришлось постучать пальцами по вращающемуся стеклу и сказать:

– Джульетта, присядь, хорошо? Возможно, будет лучше, если мы обсудим этот вопрос после того, как действительно изготовим вакцину.

Секунду спустя господин Цай кивнул.

– Да. Мы обдумаем все в том случае, если полученные записи окажутся полезными. Завтра мы доставим их в лабораторию в Ченхуанмяо, а там посмотрим.

Джульетта неохотно кивнула в знак согласия и снова опустилась на свой стул. Ее мать быстро сменила тему, Алые расслабились. Когда Джульетта протянула руку за чайником, ее взгляд встретился с взглядом Тайлера, сидящего напротив, и он ухмыльнулся.

– Allez, souris![11] – сказал он, перейдя на французский, чтобы его не могли понять остальные Алые, за исключением Розалинды и Кэтлин. Однако по выражению его лица и тону всем было ясно, что он провоцирует Джульетту и заявляет о своей победе в борьбе за расположение господина и госпожи Цай. Один тот факт, что его не оборвали, когда он высказал мнение, прямо противоположное мнению Джульетты, и что ее родители прислушивались к нему, – говорил о том, что Тайлер победил.