Раиса Николаевна – бабушка дружка моей дочки, Юрки. С ним вчера они натворили бед.

- Здрасти, - вздыхаю.

Полная низенькая женщина заходит, обмахивается каким-то рекламным буклетом. Плюхается на стул у моего стола.

- Что делать-то будем? Я вчера хотела хозяину в ноги кинуться, да Майя меня не подпустила.

А я вот кинулась. М-да.

- Он обещал разобраться, - жму плечами.

Раиса начинает причитать.

- Ой, уволит меня, старую дуру! Скажет, нечего тут пенсионерке с внуками ошиваться. Ух, Катька! Устрою ей, как увижу.

Катя – сноха Раисы и мать Юрки. Мне становится ее жаль.

- Ладно вам. Не думаю, что Шарапов вас погонит.

- Ох, не скажи… А Майка-то… - Рая переходит на шепот. – Так она на тебя бочку катила перед хозяином. Я под дверью стояла, когда ты ушла. Одну тебя виноватой выставила! Думаю, со мной и без того вопрос решенный… Но себя она полностью обелила!

Молчу. Я и сама обратила внимание на слова и тон Майи. Но что ей сказать? Она не обязана из-за меня лишаться места. Я ей даже не родственница. А уж что у меня другие представления о дружбе, то мои проблемы. В конце концов, она реально мне здесь жизнь устроила. Да и не до Майки мне сейчас, если честно.

Не хочу ничего отвечать, спасает меня деликатный стук.

- Можно? – в дверях высокий блондин средних лет. Судя по виду, из гостей.

- Да, конечно, - приветливо улыбаюсь, - Раис, поговорим потом.

Горничная, охая, уметается.

- У меня сын обгорел очень, что посоветуете?

Из-за мужчины высовывается такой же светлокожий мальчик. Да, для таких у меня есть памятка.

- Сейчас я вам помогу.

- Впервые со старшим ребенком отдыхаем вдвоем, - рассказывает мужчина, пока они проходят, - если с него слезет вся кожа, моя меня убьет. Простите.

Он переходит на слишком личный тон, но я лишь улыбаюсь. Наблюдать, как папа занимается детьми – отдельный вид удовольствия. Раньше в такие моменты я всегда вздыхала, вспоминая безалаберного папашу Марьи. Мою ошибку молодости. А теперь внутренности сжимают мысли о Максе. Как выразился пациент, мужчина тоже меня «убьет», если узнает. Но может… Может, он хотя бы проникнется любовью к Максику.

- Пап, я не хочу раздеваться! – восьмилетний гость выдергивает меня из иллюзий.

- Нам нужно посмотреть, насколько у тебя все серьезно, - отвечаю вперед отца, - так что майку придется снять.

Малой страдальчески вздыхает.

- Петька уже, наверно, у бассейна!

Его отец складывает руки на груди.

- Не ной.

Вот оно, мужское общение.

- А тебя как зовут? – ищу контакт с мальчишкой.

- Кирилл, - он немного смущается.

Кирюша белокожий, этим он, к слову, пошел в отца. Им обоим я рекомендую средства повышенной защиты от солнца, советую не появляться там в пик жары. Ну а при возможности носить легкие рубашки. И еще выдаю бальзам для первой помощи. В конце концов, они прощаются, успокоенные.

А я еще долго не могу взяться за бумаги, вид папы и сына меня разбередил. Интересно, сегодня приедет Шарапов? Объяснил бы подробности нашей сделки – когда и где ему понадобится фиктивная семья. Хоть это для меня не самое важное. Хм, а что в приоритете? Вызвать правдой его гнев? В голове каша, но, черт, я просто хочу увидеть этого мужчину. У-у-у…

Хочется взвыть, что я и делаю тихонько. А когда, наконец, берусь за работу, за дверью раздаются шаги. И хоть они слишком легкие для спортивного мужчины, внутри вибрирует предвкушение. Боже, Таня, ну возьми себя в руки! Глубоко дышу, тем временем посетитель возникает на пороге. Нет, это не Шарапов.

- Танюшка, привет! – яркая вишневая помада Майи расплывается в улыбке. – Не занята? Пошли, посекретничаем.

Я стараюсь улыбнуться как можно приветливей. Майя намекает на кофе в ее кабинете. Вообще мы всегда соблюдали субординацию на работе, да и дел у обеих хватает. Лишь иногда приятельница зовет перевести дух у себя. Я любила такие моменты, вот только сейчас совсем нет настроения. Или просто с Майкой не хочу болтать.