Сколько было слез! Уля и Виталик часами ходили по двору, крича «кис-кис» или выкрикивая имя беглеца. Ничего не помогало. Вечером к их поискам подключились мама и бабушка, но Шустрик не откликнулся. Пришлось возвращаться домой с пустыми руками. То же произошло и на следующий день, и еще через день.

Собственно, участников поиска постоянно преследовал обращенный к ним взгляд откуда-то из травы, окна подвала или густых кустов, но как они ни искали, обнаружить приметного рыжего кота в зеленой траве или листве, где он по определению особенно хорошо должен быть виден, так ни разу и не удалось.

Кот гулял, когда и где хотел, а когда желал отдохнуть дома, просто подходил к парадной и терпеливо ждал, когда оттуда выйдут уже отчаявшиеся отыскать любимчика хозяева. К концу лета двор был полон рыжим молодняком, а Шустрик встретил холодную осень в теплом доме.

К чему я это рассказываю и какое отношение имеют прогулки наглой рыжей морды к вонючей бомбе? Не торопитесь, история только начинается.

Итак, вы уже поняли, что Шустрик отличался весьма непростым характером и умел настаивать на своем, полностью игнорируя мнения человеческого семейства, в котором он жил. Однажды после одной из своих знаменитых вылазок на улицу, где он, должно быть, поел чего-то несвежего, у него жутко болел живот, отчего кот сделался менее проворным и внимательным, и хозяева наконец-то поймали его и водворили в квартиру.

Коту было плохо, его мутило, то и дело брюхо простреливали резкие острые спазмы.

«Ну все, мне кирдык», – должно быть, решил Шустрик и побрел умирать.

Как умирают коты в природе? Они уходят как можно дальше от посторонних глаз и там… Но как можно уйти из запертой квартиры? Конечно, если бы Шустрик хорошо себя чувствовал, он мог бы начать скрести дверь, мерзко выть в передней, умоляюще заглядывать в глаза и кивать в сторону ненавистной шлейки: мол, хочу гулять. Неужели ему бы отказали? Но в том-то и дело, что в этот день ему было так плохо, что на все эти манипуляции у него попросту не было сил.

«Нужно забраться в самый отдаленный уголок квартиры и там, в тишине и покое…» – подумал кот и огляделся. В доме было полно отдаленных уголков, но обо всех них уже знали хозяева. К примеру, он часто прятался под кроватью или забирался на верхнюю полку стеллажа, где таился за книгами Киплинга. Сейчас нужно было выбрать что-то совершенно особенное, и Шустрик выбрал. Сервант – по определению самый тяжелый из домашних шкафов, потому что в нем стоят целых три фарфоровых обеденных сервиза на двенадцать персон каждый и еще вазы и статуэтки. И если кот заберется за сервант, чтобы отодвинуть такую мебелину, людям придется сначала вытащить из него все, что там находится, и только после этого попробовать сдвинуть саму древнюю мебель с места.

Решив, что выбрал идеальное место, Шустрик наградил свое человеческое семейство последним печальным взглядом и полез в узкую щель между стеной и сервантом. Места здесь действительно было совсем мало. Еще будучи котенком, Шустрик как-то чуть не застрял здесь, теперь же он стал взрослым матерым котярой; тем не менее желание уединиться и умереть, как и подобает правильному во всех отношениях коту, превозмогло и боль, и удушающую многолетнюю пыль самого недоступного места в квартире. Пробираясь все дальше и дальше, кот совсем распластался вдоль стенки, как вдруг его живот булькнул. Шустрик услышал звук вырывающегося из задницы воздуха, и тут же он, вопреки собственному желанию, облегчился и почувствовал себя лучше.

В тот же день, уже вполне здоровый и счастливый, с высоты верхней полки книжного стеллажа кот разглядывал копошащихся вокруг серванта двуногих, которые, открыв все окна и двери нараспашку и обмотав лица тряпками, разгружали неподъемный сервант, дабы отодвинуть наконец его и убрать за обнаглевшим котом.