Лежащий на земле начал приходить в себя. Михаил подошёл к нему и засунул тряпку в рот. До диверсантов начало доходить, что сейчас произойдёт. Они не могли поверить, что против них могут применять такие пытки.

Будете говорить – и не дожидаясь ответа, чтобы самому не потерять решимость Михаил дал команду, чтобы лошади двинулись вперёд. Диверсант выгнулся, глаза у него стали вылазить из глазниц. Сидящие на нём бойцы с трудом всем весом удержали его. Кол вошёл приблизительно на полметра.

– Стоп – закричал Михаил, ослабьте и отвяжите поводья. Крови на удивительно было мало, про себя отметил он. Его начала пробивать мелкая дрожь.

– Воткните его в лунку, чтобы он сидел вертикально – прохрипел Михаил. И посмотрел какой эффект эта демонстрация произвела на диверсантов. Бригадир выглядел потрясённым, но не сломленным. Взгляд у него был жёсткий, с ненавистью. Желваки ходили туда-сюда. У второго взгляд метался туда-сюда, то на товарища, который сидел на колу, то на командира, то на Михаила. До него начало доходить, что сейчас будет и что он следующий. Михаил подошёл к тому, кто сидел на колу и вытащил кляп, тот мог только шипеть от боли. Изо рта текла кровь, глаза обезумели, всего тело как будто свело судорогой.

– Да, этот говорить не готов. Ну что, Семёнов, вас осталось двое. Кто из вас будет говорить? Следующий этот – и показал на второго диверсанта. Командир диверсантов только сплюнул и отвернулся. Второй же диверсант начал быстро и жалостливо, что-то бормотать на немецком.

– Schweigen.(молчать)– приглушенно закричал бригадир – du bist bekloppt (ты дурак).

Красноармейцы начали осознавать, что произошло они тоже были в шоке. Ничего похожего в социалистическом обществе не могли даже помыслить. Они нервно переглядываются.

– Подводите лошадей назад – произнёс Михаил и начал укладывать второй кол. Необходимо все делать быстро, пока не начались вопросы, и не кончилась решимость.

– Товарищ капитан это же люди нельзя так – произнёс один из них.

– Всё правильно боец, нельзя так с людьми. А это не люди, сейчас они нам всё расскажут. Ты в церковь ходил – начиная злиться сказал Михаил. Злился он больше на себя .

– Нет, мы же комсомольцы, но в деревне церковь была.

– Ты же слышал, что ведьм и дьявола осиновым колом на чистую воду выводят. Сейчас мы им кол забьём и они нам всё расскажут. Дьявол из них выйдет – цедя слова, произнёс Михаил.

– Подводите главного, сейчас их крестить будем – также зло сказал Михаил, резко изменив решение. Берёзовый кол хорошо приводит в чувство и как только подошли солдаты, Семёнов заговорил.

– Стоп мы военнопленные. Мы, вы не имеете права, Женевская конвенция обязует, вас отвезти нас в лагерь, тюрьму и с достоинством содержать – скороговоркой проговорил он

– мы военнослужащие германского Вермахта – он попытался встать, гордо выпячев подбородок.

В бешенстве от того, что он до этого сделал, Михаил подскочил к нему и колом с размаху ударил по голове. Тот осел на руки бойцов. Сходите за водой , приказал Михаил, обращаясь к бойцам.

– Говори, кто вы – обратился он ко второму диверсанту – только не говори мне, про женевскую конвенцию к диверсантам она не относится. Не в своей военной форме, на чужой территории, вне объявления войны. Не играй с моим терпением, оно у меня кончилось – с напором уставшим голосом сказал Михаил, у него как будто выключилась батарейка – Сначала основное и коротко.

– Мы разведывательная группа четвёртой танковой дивизии, второй танковый группы Вермахта. Наша задача наблюдать за движениями по этой дороге и в случае обнаружения движения, переброске подкреплений в сторону Бреста взорвать этот мост. Но основная задача – это переправа через ж.д. и автомобильный мост в районе Клещеле. Эти мосты наоборот, необходимо удержать от взрыва до подхода основных сил. Там находится группа лейтенанта Кригсхайма, сейчас с ним также около 20 человек, но туда должны сразу перекинуть до роты десанта. – торопливо говорил он переводя взгляд с Михаила то солдат, то кол который он до сих пор держал в руках. – я ефрейтор Шульц – это оберлейтенант Zibert. Мы никого не убивали.