– Может, машинку хочет? – Мурат протягивает игрушку красного цвета.

– Он глаза трет. Спать пора, – шепчу я. – Нужно ехать домой.

Рената тут же напрягается и вздыхает, а у меня сжимается сердце. Мы так и не договорили. И, честно говоря, теперь я даже боюсь этой информации.

Подруга направляется на кухню. Я собираюсь пойти за ней, однако меня останавливает вопрос Руслана:

– Уезжаем? – спрашивает он.

– Да, подожди пару минут, пожалуйста.

Рената не решается мне что-либо говорить. Глаза мечутся. Дыхание неровное. Скорее всего потому, что это тема как-то заденет меня. Или же просто она считает, что я обижусь.

– Ренат… – начинаю я.

– Слушай, – она отворачивается от меня и впивается взглядом в окно, – я тогда тебе ничего не сказала. Потому что ты категорически не хотела слышать об Альпарслане. Но… Да, с одной стороны я понимала, что это ничего не изменит. Что эта новость ничего для тебя не значила бы… Но сейчас, раз он появился на твоем пути буквально через неделю после твоего возвращения… – Подруга пожимает плечами, разворачиваясь ко мне лицом. – В общем, я запуталась… И не знаю, как правильно донести до тебя все. Плюс я слышала разговор Рустама с твоим бывшим мужем. Мне показалось, что Рус от меня что-то скрывает. И что-то серьезное.

Рената встряхивает головой. Какой-то загадочный разговор, ей-богу. Вопросов создается еще больше…

– Так. Что же ты мне не рассказала? – произношу с улыбкой, потому что в этот момент Каан кладет голову на мое плечо и сосет свой пальчик.

– Альпарслан не женился.

После этих слов я застываю, словно прибитая к полу. Отсчитываю удары сердца и рвано выдыхаю. Да быть того не может!

– Я не знаю, откуда всплыли те новости. Однако никакого торжества не было. – Подруга глубоко вздыхает, заламывая пальцы, но продолжает: – А затем я как-то увидела новости, где он говорил журналистам, что ни о какой свадьбе и речи быть не может. А уж о любви – тем более. Я не знаю, отчего он поменял мнение, ведь тебе он говорил иное. Может быть, Лариса его достала или еще что-то произошло… Не знаю, Дарин… А вот насчет совместных фотографий с ней он промолчал. Сказал, что уничтожит каждого, кто попытается опубликовать ложную информацию. Что всех, кто лезет в его личное пространство, копается в его жизни и виноват в разводе с тобой, он накажет по полной.

– Господи! – Из горла вырывается истеричный смех. Прижав сына еще крепче, я чувствую, как сердце начинает барабанить в груди. – Он единственный, кто виноват… Из-за кого наши пути разошлись! Именно он потребовал развода! Какие, к черту, виновники? О чем он там? Крыша, что ли, поехала?!

Рената оборачивается ко мне. Смотрит на меня растерянным взглядом. Она, кажется, сама ничего не понимает. Или же понимает, но не договаривает. И это конкретно выводит меня из себя.

– Он не женился на ней… Я начинаю думать, что ошиблась. Когда впервые увидела их в ресторане… вместе… мне показалось, что они давно знакомы. Смотрели друг на друга иначе, улыбались… Даже за руки держались! Но все равно есть какие-то сомнения… Точнее, появились, как только я увидела новости, опровергающие их свадьбу. По сути, получается, я натравила тебя на него. Может, всего этого не было бы… – Подруга разводит руками. – То есть вашего грубого разговора, развода… Может, не было бы…

– Прекрати! – Я впервые повышаю на нее голос, но, вспомнив, что держу сына на руках, тут же понижаю тон. – В новостях показывали, как они вместе по городу шлялись. Его белобрысая вела себя как королева! Между ними была связь – это главное! Поэтому мне плевать уже, понимаешь? Эта новость не изменит моего отношения. Мы не дети, Рената. Нам уже давно не по двадцать лет. Вот тогда можно было бы подумать, что еще не созрели и не понимаем, что такое семья. Но, черт возьми, Альпарслан взрослый мужчина и на все пошел сознательно. Поэтому не надо мне тут…