– Не-а, – призналась она.

– А Дима? – Дедушка сощурил левый глаз. – Сходите в кино.

– Не хочу… В вашем кинотеатре идут фильмы пятилетней давности.

– Ну а тот молодой человек, с которым недавно гуляла? – напомнила бабушка. – Он что?

Точно! Кир! Идея увидеться с ним, может, и неплохая, только где его искать? В прошлый раз мальчишка не оставил никаких данных о себе.

– А он… Он… Баб, дед, вы видели у нас светленького высокого парня? Нет? Неместный он. Знать бы, где живет.

– Натусь, – дедушка грустно отмахнулся, – сейчас таких «светленьких» – каждый второй.

– Ну, он не очень… – окончательно запуталась Наташа. – Не блондин, просто… Понятно объяснила?

Бабушка прыснула.

– Внученька, ты прекрасно описала его внешность.

Дедушка что-то шепнул на ухо жене, и та, погрозив мужу кулаком, повторила вопрос для Наташи:

– Прячется от тебя?

Девочка пожала плечами. Может, и так. Или просто не догадывается, что его хотят увидеть. А что? Приятный мальчик, чуточку загадочный, в меру серьезный – с таким интересно.

– Не кисни, Натусь, – посоветовал дедушка. – Лучше помоги мне со сканвордом. Слово из пяти букв. Хлебобулочное изделие, которое кончилось в доме.

– Батон, – прекрасно поняла намек Наташа.

– Какая у нас умная внучка! Сходишь?

Он достал из нагрудного кармана сто рублей, а затем заговорщицки шепнул:

– Сдачу оставь на мороженое.

Наташа расплылась в улыбке. В детстве она так и поступала: покупала хлеб за десятку, а на остальное затаривалась конфетами. Потом усиленно чесалась от аллергии, покрывалась жутковатыми пятнами, зато ходила исключительно счастливая. Именно так оно, счастье, и пахнет: конфетами и детством.

Раньше все было иначе. Когда мама с зарплаты покупала Наташе «Рафаэлло», та съедала пачку медленно, растягивая удовольствия. Сейчас она сама покупала эти конфеты на карманные деньги и ела без всякого наслаждения. Конфеты как конфеты, ничего особенного.

Исчез прекрасный аромат чуда…

А с ним исчезло и счастье.

Наташа возвращалась домой в приподнятом настроении. Во-первых, продавщицей в небольшом сельском магазинчике работала приветливая тетя Люба, которая оправдывала свое имя безудержной любовью ко всему. Она была очень приветливая и открытая, а главное – добрая. Воспользовавшись случаем, Наташа невзначай спросила о светленьком приезжем мальчике, но тетя Люба сказала, что таких не встречала.

Во-вторых, домой Наташа несла целый килограмм мармелада, и душа сладкоежки чрезвычайно радовалась покупке.

А в-третьих, в воздухе витало нечто невероятно приятное, легкое. Волнующе нежно пахло листвой и травами. Не досаждали комары. Яркие бабочки, словно танцовщицы в бальном танце, грациозно кружили над клумбами.

Наташа так на них засмотрелась, что не заметила, как налетела на идущего навстречу парня. Она только хотела извиниться, но застыла с приоткрытым ртом.

Перед ней стоял Кир, растянувший тонкие губы в довольной ухмылке. Одет он был словно с чужого и не слишком щедрого плеча. В светлую рубашку, манжеты которой не доходили до запястья сантиметра на два, и в брюки на пару размеров больше необходимого, подогнутые в штанинах, а на поясе затянутые ремнем.

– Ой, – смутилась Наташа. – Привет.

– Кого я вижу! – Старый знакомый хлопнул в ладоши. – Не забыла меня?

Кир не выглядел особо изумленным. Вел себя так спокойно, будто в прошлый раз они попивали чай с конфетами, а не провели ночь с призраком.

– Тебя забудешь… По ночам просыпаюсь в холодном поту.

– Шутишь?

– Приукрашиваю, – легко согласилась Наташа. – Все равно, странно в тот раз получилось. И страшновато.

– Согласен, – Кир повел плечами. – Мне стыдно, что на тебя все это обрушилось. Я ж не знал, что вытье приглянешься именно ты. Простишь меня?