Девочка храбро зашла внутрь и застыла на пороге. Крик, вырвавшийся у нее, дал бы фору любой вытье. Так громко и не жалея связок она завопила.

Перед ней покачивалась молодая женщина, одетая в длинную бордовую ветошь – очевидно, платье, но настолько продранное, что не сгодилось бы и на половую тряпку. Она выглядела осязаемой, почти живой: только неестественная бледность кожи да посиневшие губы ломали обманчивое впечатление. Глаза у вытьи, к Наташиной радости, были. Две засасывающие, черные бездны. Под ними словно густой краской намалеваны синяки. Спутанные волосы свисали неопрятными клочьями. Женщина вскинула правую ладонь и ткнула скрюченным пальцем на Наташу. После разинула беззубый рот, и этой зияющей дырой заорала в ответ.

Наташа, едва не оглохнув, поперхнулась на выдохе.

Вытья не разменивалась на излишние беседы; замолкнув, она медленно пошла в сторону Наташи, скрябая по полу длинными, изогнутые ногтями на ногах.

У Наташи пропал голос. Она смотрела на приближающееся привидение разинув рот и не могла сдвинуться с места.

Она не видела Кира и он ничего не предпринимал, будто исчез или – что логичнее – сбежал.

– Уйди, – плакала Наташа, когда дух подобрался на расстояние вытянутой руки. – Умоляю…

Рыжий отблеск луны осветил мертвую женщину. Каждая деталь лица, каждый застарелый шрам на коже, каждая вздутая вена – подробно различалось все.

– Кир, – тихонько стонала Наташа, – где ты? Пожалуйста… Кир…

Тот появился из ниоткуда и встал подле девочки. Он указал пальцем на себя, но по губам вытьи можно было прочесть всего одно, пусть и не высказанное вслух слово: «Она».

Убежать или сделать хотя бы шаг назад Наташа не успела – дух стремительно влетел в ее грудь, а после вырвался наружу – уже со спины. Тело будто окунуло в ледяную воду. Наташе стало неимоверно холодно, дыхание перехватило, но затем мороз сменился жаром. По лбу потек пот, спина взмокла.

– Она хочет показать свои кости тебе, – пояснил Кир так, будто духи ежедневно показывали ему кости.

– С чего ты взял? – просипела Наташа.

Кир не ответил.

Призрак из виду пропал, но кожей чувствовалось – он рядом. Наташа чувствовала его как саму себя. Девочка шла вперед, костеря себя за любопытство. Кир двигался поодаль и уверял, что ничего плохого не случится.

«Куда уж хуже», – билось в висках.

Вытья материализовалась перед ними, свернула направо, затем налево и вышла… через окно. Наташа с Киром вылезли и спустились по черной лестнице, обломанной в метре от земли. Женщина ждала их. Когда ребята спрыгнули на траву, она направилась к скособоченной пристройке, которая чудом не развалилась от ветхости. После дух, покачавшись на ветру, растворился. Как и не было!

– Может, она решила нам ничего не показывать? – с надеждой предположила Наташа.

Вместо ответа Кир выбил тоненькую фанеру пинком.

Внутри сарай был забит всякой рухлядью: повсюду валялись разбухшие от влаги деревяшки, прогнившие остовы кроватей, согнутые столовые приборы, тряпки, коробки. Мусор возвышался мертвыми кучами.

– Как тут найти чьи-то кости? – ужаснулась Наташа.

И услышала шелест ветра: «Помоги… Они там… Левее…»

Тело пронзила невидимая стрела. Пальцы сами потянулись к груде хлама. Кир хотел отстранить Наташу, но та намертво вцепилась в ржавый костыль, которым принялась ворошить вещи. После, забыв обо всем, разрывала кучу голыми руками. Кира она не слышала – его голос потонул в пустоте.

– Тут.

И она с натугой выудила наружу холщовый мешок. Тяжелый до невозможности. Наташу передернуло от мысли, что там находятся чьи-то останки.

– Уверена?

Кир был мрачнее тучи.

– Проверять не хочется. – Губы изогнулись в подобии улыбки. – Надо копать яму?