– Нет.

– Хоть это хорошо.

– Разрешите спросить?

– Да?

– То, что я нёс… в кроссовке… не утеряно?

– Не утеряно и сейчас там, где надо, и флеш-карта, и контейнер, который был на ноге. Ступай.

После этих слов была нажата кнопка. Мартыненко не заставила себя ждать ни одной лишней секунды.

– Алина, отведи его к своей лучшей подруге, к Корнышевой. Лопарёву я уже сегодня утром рассказал, что с ним делать…

– Есть, товарищ полковник!

– Подожди, не сбивай.

– Извините.

– Документов у него нет. Моей властью заведите портальную книжку без них.

– Ясно.

– Вячеслав Иванович сейчас не у себя, ждать, пока вернётся, не будем, ты мне нужна свободной. К тому же передашь ему это, – и он что-то прошептал ей на ухо.

– Хорошо.

– Он сейчас на третьем уровне Клети.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Да. А курсанта в тёмно-фиолетовые склянки найдёшь и приведёшь ко мне.

– Его? Хорошо.

– Чего стоишь? Веди.

– Окурков заводить?

– Да, давай.

В коридоре на лестнице я столкнулся с моими бывшими проводниками.

– Мы вас найдём! – шепнул Егор.

– Не серчайте, что рассказали, – шепнул посвежевший на лицо бывший Гаргантюа.

– Ладно, – прошептал я в ответ, понимая, что обижаться на сдавших меня ребят глупо. В конце концов, то, что они подслушивали, оказалось мне на руку.

Так же, как и раньше, то есть с завязыванием глаз, мы вышли обратно на маленькую площадь с колодцем.

– О чём вы говорили? – не выдержала моя провожатая.

– Как его фамилия? – ответил я вопросом на вопрос.

– Меняев. Полковник Меняев.

– Он командир Южного креста?

– Да. И запомни, Митя, раз и навсегда: если не хочешь казаться деревенщиной, забудь про словосочетание «Южный крест». Мы – 13-е окончание подземных коммуникаций сопротивления. Уяснил?

– Да.

– Так о чём?

– Мне нельзя рассказывать.

– Ясно. Ну, хорошо…

На этот раз мы не стали идти по Аллее лучников, как я про себя её окрестил, а воспользовались противоположным ей коридором. Некоторое время шли по нему, пока не подошли к воротам, за которыми пещера заканчивалась и начиналась рукотворная коммуникация. Иногда нам навстречу попадались другие люди, с которыми мы молча обменивались воинским приветствием – все они были одеты в военную форму.

Одевался каждый, судя по всему, как мог. Далеко не на всех были обыкновенные хлопчатобумажные, как у меня, или пиксельные комки. Чаще всего это были причудливые комбинации частей упомянутых комплектов с элементами повседневной формы, или лётных и технических костюмов, не все из которых мне вообще когда-нибудь раньше приходилось видеть.

На этот раз мы не спешили, как в прошлый раз, и у меня было достаточно времени для того, чтобы вертеть своей головой по сторонам. Электричества здесь не было, и за освещение отвечали длинные массивные факелы, уходившие своим основанием в пол, а изголовьем крепившиеся к стенам. Некоторое время ход состоял из красивого орнамента, сделанного, насколько я мог судить, из чёрного базальта. Затем его сменили коричневые булыжники, из которых были сложены стены и потолок. Пол был из каменных плит, по которым было почему-то необычно ступать.

Через некоторое время мы подошли к лестнице, по которой очень долго поднимались вверх. Потом Алина, не задумываясь, прокладывала наш путь среди похожих как две капли воды перекрёстков, ни разу не задумавшись, куда следует повернуть на этот раз. Похоже, ходить быстро было её привычкой, потому что постепенно она увеличивала свой шаг. Несколько раз на нашем пути попадались такие же длинные лестницы, были и залы, по которым мы шли по каменному мостику с поручнями. Тем временем вокруг нас кипела жизнь. По своим делам то тут, то там спешили люди; в отдельных комнатах, судя по всему, шла работа, в каждой – своя.