– Это, который в Куар-Древе, прозрачный? – спросил я.

– Да.

– Найду.

– Хорошо. Это если Лебедева сюда не станет заходить. Если прибежит, то тогда, конечно, придёшь с ней. Вечернее построение в 41 час 45 минут, не вздумай опоздать.

– Есть, товарищ майор, – ответил я.

После того как они ушли, наступила тишина и покой. Планшетистки чертили в первой комнате, а я сначала покурил вместе с Николаем Марковичем на первом этаже, а потом заварил себе чай. Перед уходом мне оставили несколько несекретных документов, за изучение которых я теперь принялся. Сейф, предварительно сложив в него с моей помощью секретку, Савенков запер, а теперь вёл с кем-то длинный телефонный разговор, судя по его лицу, личный.

А потом пришла Лебедева, и мы сели с ней пить чай. Я – во второй раз, за компанию.

– Ну, как ты? – спросил я её. – Сильно устала?

– Есть немного, – улыбнулась она, отвечая на этот ненужный вопрос. И так было видно, что в девушке если и остались силы, то совсем чуть-чуть.

– Пора, – сказал она после того, как мы выпили чай. – А подниматься так неохота.

– А надо! – засмеялся Володя. – Это ещё ничего. Бывает и жёстче. Вот когда я был курьером…

– Ты уже рассказывал, – заметила старший лейтенант.

– Куда пора? – спросил я.

– Как куда? – снова засмеялся оперативный дежурный. – На построение!

– Самая главная новость, – гремел голос Меняева со всех сторон, – как минимум в ближайшие две декады продовольственной поставки из свободного города Балдур-Кугут не будет.

Конец ознакомительного фрагмента.