– Кстати, а вот и Володя. Вова, привет! – заорала Таня.
– Привет, – отвлёкся от своего занятия парень. – Идите ко мне, здесь жарко! – проорал он, потому что звук, исходивший от раскалённой породы, не позволял разговаривать нормальным голосом.
Мы вошли обратно в комнатушку. Не в силах терпеть, я снял шапку, скинул с себя бушлат и вытер рукавом пот со лба.
– Вова, – протянул он руку.
– Это Митя! – радостно представила меня старший лейтенант. – Наш новенький.
– Привет, – сказал я, пожимая руку. – Володя, я тут заметил сигареты на тумбочке. Ты знаешь, умираю, как хочу курить.
– Угощайся, – протянул мне сигареты мой новый знакомый. – Бери всю пачку, у меня ещё есть!
– Спасибо, – ответил я. – Не откажусь.
– На, возьми мои часы, – протянула мне циферблат только на одном, верхнем, ремешке девушка. – С ними не опоздаешь, отдашь, когда вернёшься. В 32 склянки ты должен быть на месте, не задерживайся! Дорогу до столовой сам найдёшь?
– Найду, – ответил я. – Кстати, оно как-нибудь называется?
– Что, плато? – спросил меня Володя.
– Да.
– Называется. Тебе понравится, – ответила Татьяна. – Это – Плато жарких объятий.
– Ну да, – улыбнулся я и на секунду закрыл глаза.
Перед моими глазами, словно настоящие, промелькнули в изящном рисунке жеста тонкие чёрные руки второго лейтенанта Альянса Лианны Штепгрант.
ГЛАВА V, в которой главный герой испытывает слишком много эмоций и чувств
На этот раз в столовой было людно. Из-за моего порицания перед строем мне казалось, что меня все будут узнавать для того, чтобы поцокать языком. Разумеется, это было не так – до меня никому не было никакого дела.
Теперь все столы, частично или полностью, были заняты. За столиком, к которому меня прикрепили, напротив моего места сидела в ожидании официантки девушка. Она была примерно одного возраста со мной и отдалённо напоминала Лианну. Впрочем, достаточно для того, чтобы моё сердце ёкнуло. У незнакомки была смуглая кожа, громадные зелёные глаза, изящный торс и коротенькая, под мальчика, стрижка.
Пока я разглядывал её, у меня почему-то возникло мимолётное чувство, что мы давно знакомы. Наваждение было недолгим, и я, прокладывая себе путь к своему стулу сквозь общий шум и гам, удивился, на какие фокусы порой способен наш разум.
– Привет! – сказал я ей, усаживаясь на своё место.
– Привет! – осторожно улыбнулась она. – Как тебя зовут?
Вопрос сопровождал лёгкий румянец, который смог одержать верх над смуглой кожей для того, чтобы проступить на щёчках девушки.
– Митя, – неожиданно сам для себя ответил я, похоже, внутренне смирившись с реинкарнацией собственного имени. – А тебя?
– Аня.
– Очень приятно.
– Взаимно.
– Ребятушки-котятушки! – подбежала к нам Галя. – На первое гречневый или перловый суп? Думайте быстрее!
– Перловый, – заказала моя новая знакомая.
– Гречневый, – попросил я.
– Здорово тебя сегодня утром! – заметила Анна. – Сильно расстроился?
– А! – махнул рукой я. – Уже успел забыть.
Только когда нам принесли две тарелки горячего супа, я понял, что испытываю сильное чувство голода.
– Ты ещё не знаешь, куда тебя определили? – спросила девушка.
– Знаю, – ответил я. – На командный пункт. Я там уже был.
– Неплохо для начала.
– Все так говорят.
– А поселили куда?
– В профилакторий.
– На этом уровне?
– Да.
– Я тоже там живу! В комнате номер семь. Будешь приходить в гости!
Немного поразмыслив над своими словами, Аня, видимо, сочла их нескромными, потому что внезапно замешкалась и вспыхнула как мак. Впрочем, красный и чёрные цвета всегда сочетались. С этим был согласен, несмотря на свой снобизм, даже французский писатель Стендаль.