– Объясняю. Дедовщина – это очень сложный комплекс, который включает в себя отнюдь не только зверства старослужащих по отношению к молодым. Это еще и принятая обществом со времен первобытного строя методика, с помощью которой добиваются эффективной исполнительности. Если говорить кратко – это методика силы. И внутренний смысл лишений при подготовке бойцов – он из глубины веков. Но, заметь, здесь опять-таки не идет речь о тех проявлениях садизма и жестокости, которые доводят до крайности, – уголовщина к тому, о чем я говорю, не имеет никакого отношения.

– А мне казалось, что насильственная ломка и жесткое подавление индивидуальности приводят к совершенно противоположному результату. Озлобленность еще не означает силы. Скорее, наоборот. И даже если с некоторой натяжкой принять ее за таковую, то все равно сила эта непредсказуемая и плохо управляемая.

– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Да, в становлении новобранца как бойца и защитника в немалой степени играет и то психологическое давление, которое обрушивается на человека в армии. Потому что для того, чтобы быть боеспособной, армия должна быть, помимо многого другого, и четко дисциплинированной. И в подразделениях утверждение и завоевание авторитета командира происходит с позиции силы. От этого отнекиваются многие военные, чтобы их не записали в какие-то «ястребы», «бурбоны». Но иного пути нет.

– По-вашему, не пройдя школу армии, мужчиной стать нельзя в принципе?

– Можно! Можно стать мужчиной и на гражданке. Но только не бойцом, не защитником. Понимаешь, Юрьич, ты пытаешься рассуждать логически. Причем рассуждаешь с позиций гражданского человека, хотя и сам носишь погоны. При этом все норовишь соскочить в плоскость перехлестов, но, уверяю тебя, они, перехлесты эти, идут не от системы… Да-да, не усмехайся, я вовсе не оголтелый радетель чистоты мундира… Я толкую о том, что не стоит делать из пришедших по призыву агнцев. Традиции дурной дедовщины пришли в армию прежде всего из зон – о тамошних нравах ты знаешь гораздо лучше меня. И вот когда в одной казарме сходятся тупые садисты и имевшие опыт общения на уровне уголовников, там и происходят так называемые зверства дедовщины.

– То есть ваши проблемы – это наши недоработки?

– Конечно, нет. Не помню, кто сказал: «Человеческая глупость дает представление о бесконечности». Так вот моменты, о которых ты говоришь, это проявление глупости абсолютной, поскольку большинство подобных случаев не остаются безнаказанными. А те, кто получает за них хотя бы и условные сроки, даже не понимают, что сломали себе жизнь. Так, знаешь ли, насрать – и розами засыпать. Но их реакция – это уже дело десятое. Здесь главное, что «не остаются». Вот, возьмем, к примеру, наш последний случай. Собственно, из-за него я к тебе и пришел…

Владислав Юрьевич слегка поднапрягся. До этого их разговор, хотя и не был лишен занимательности, но все же носил характер теоретической прелюдии. А начальник КМ по натуре своей был практиком.

– В общем, получили мы сигнал о том, что некоторые солдаты нашей части оказывают, скажем так, нетрадиционные сексуальные услуги. Проверили – оказалось, правда. Подобное паскудство действительно имеет место быть. Причем поставлено на широкую ногу.

– На «широкую» – это как?

– А вот так. Старослужащие регулярно требовали молодых приносить им по тысяче рублей и сами же предлагали способ заработать – встать раком. Регулярные отлучки оформлялись как увольнения – незаполненные увольнительные с печатями были на руках у «дедов», а телефоны клиентов передавались от «поколения» к «поколению». Как тебе такая «голубая луна»?