— Это ведь ты сделал, не так ли? — наседает на Горлова Стелла, словно стервятник, ухватившийся за жертву.

Кажется, ей доставляет удовольствие загонять учеников в угол. Правда, Гор не поддается её напору, стоит на своем.

— Нет. — Отвечает он невозмутимым тоном, от чего с лица завуча исчезает приторно-елейная улыбка и вспыхивают глаза.

— Так я и думала. Признавать свою вину — это же не твоем стиле, не так ли, Горлов?

Что она имеет в виду? Старые тёрки?

— Я не виноват, Стелла Сергеевна. Мне нечего признавать.

— Хватит!

Болонка снова срывается на крик. Её мимика говорит о том, что она находится на грани.

— Хватит врать, Горлов. Хватит!

— Стелла Сер…

— Наглая ложь. Очередная наглая ложь. Но в этот раз, — Стелла хищно улыбается, — у меня есть свидетель. Дохлянцев, выходи.

Из-за её спины осторожно выходит... тот самый худенький мальчишка, которого я пытался спасти от нападок Горлова. Что это? Бумеранг, или я чего-то не догоняю?

— Дохлянцев, скажи-ка мне, кто сегодня сорвал все уроки, включив пожарную сирену?

— Горлов.

— Громче.

— Горлов.

— Ты его видел?

— Видел.

— Что скажешь, Даниил? — снова скалится завуч, явно получая удовольствие от происходящего.

— Скажу, что он врёт.

Невозмутимость Горлова достойна высших похвал. Как он держится одному богу известно!

Хотя, постой, Ася, ты прекрасно знаешь причину его спокойствия. Он не делал этого, в отличие от тебя.

Паника внутри меня нарастает, когда Горлов взглядом выхватывает меня из толпы. Оторопело смотрю на него, понимая, что... нахожусь в полной его зависимости. Вряд ли такой, как он, будет молчать, навлекая на себя гнев разъяренной Стеллы Сергеевны.

— Стелла Сергеевна, давайте не будем делать поспешных выводов, — мямлит директор, вклиниваясь в пламенную речь Болонки.

— Виталий Петрович, мы уже опоздали не только с выводами, но и с решительными мерами, не находите?

— Я, я...

— Уже не в первый раз Горлов становится участником столь неоднозначного инцидента. И в этот раз он должен понести заслуженное наказание.

Содрогаюсь от услышанного. Все внутри меня горит от осознания того, что я сейчас подставляю Горлова. Да, он сам виноват, но, кажется, все зашло слишком далеко.

— Послушайте, Стелла Сергеевна, но Даниил... Он же спортсмен, гордость нашей школы, зачем ему это делать?

— Звездная болезнь, Виталий Петрович. В самом тяжелом её проявлении. — Болонка явно перегибает палку, это понятно даже мне, новому здесь человеку. И судя по возмущенному гулу, прокатившемуся по рядам школьников, они думают также.

— Но...

— Никаких "но", дорогой директор. Вы, что же, хотите лишиться образовательного гранта, прикрывая Горлова?

По лицу Петровича видно, что не хочет. Болонка заходит с козырей и бьет по его больному месту.

— И что же вы предлагаете? — растерянно разводит руками директор, испуганно поглядывая из-под толстых стекол очков.

— Предлагаю Даниилу выбрать себе одно из двух: либо он уходит из команды, либо... уходит из этой школы.

Что??? Она это серьезно???

Моя душа уходит в пятки.

5. Глава 5

Гор

Болонка с козырей зашла.

Я думал, что уже нечему удивляться, но она сумела меня удивить. Прекрасно понимает, что волейбол для меня всё, вот и напирает, пытаясь выдавить из команды. А всё из-за того, что меня взяли в школьную сборную, а её сыночка — нет. Кто же виноват в том, что у него руки растут не из того места?

Это же спорт, черт возьми, здесь победы не добываются только потому, что ты чей-то сын. Если не можешь работать с мячом — ловить нечего. А у Кости Кондратенко, сына Болонки, беда с подачей. И с башкой до кучи. Второе у них явно семейное.

— Что скажешь, Горлов?