Я подавляю тяжёлый вздох и прикрываю глаза. Что я творю? Надо было одной к нему ехать. А с какой тогда целью? Хотя папа обещал купить мне машину, как только я вернусь. Но ведь она будет новая... Что же мне в ней ремонтировать?

– Коть, а какая у тебя беда с тачкой?

– В смысле?

– Ну, что мы ремонтировать будем?

– А-а, так нам ещё целый час ехать, пока доберёмся – найдётся, что отремонтировать, – Котя нервно хохотнула и ласково погладила оплётку руля, словно извиняясь перед… «Пусечкой». – И потом, Ев, не хочу тебя расстраивать, но, может, это вовсе и не твой Ромео…

– Обалдела? Ян ведь при тебе звонил… Как думаешь, какова вероятность того, что мой отец инкогнито решил опекать какого-то другого Романа Темнова?

– Как раз это и стало решающим фактором для моей лояльности, а то бы хрена лысого я в эту Тмутаракань потащилась. Эх, и почему бы Тимуру Альбертовичу не взяться, к примеру, меня опекать?

– А твой папашка что – совсем соскочил? Он к вам не вернулся, кстати?

Неприятности в Катюхиной семье начались ещё до моего отъезда. Случилась очень противная и банальная вещь – Котин папа ушёл к молодой любовнице, а мама очень тяжело переживала разрыв. Ну и Котька, конечно, тоже переживала. А заодно и я вместе с ней.

– Шутишь? Мой батя теперь отец-героин! Они со своей Ниночкой уже второго заделали, ей рожать скоро. А старшей вот-вот четыре будет. Блин, всё время забываю, как зовут эту мелкую пигалицу… э-э… имечко такое долбанутое… А, Кассандра! Прикинь, да? Я оборжалась. А сначала хотели Харизмой назвать.

– Да ладно?

– Да говорю тебе! Отец еле уболтал эту придурочную передумать. А мальчика стопудово Эросом назовут. А че?.. Эрос Дмитриевич Стёпкин – это звучит гордо! И теперь вся отцовская любовь и материальные блага принадлежат карапузам. А Катюхе – балалайка! Ни возрастом, ни имечком не вышла. Я удивляюсь, как он ещё мне тачку к совершеннолетию подогнал, да и то не новую. Ты сама-то, кстати, с колёсами?

– Наверное, – я пожимаю плечами, неожиданно смутившись. – Я папу ещё не видела, но он обещал…

– Ну да – твой батя не такой жмот. Хорошо, что мой хоть учёбу оплачивает. Ты, кстати, поступать-то будешь? А то ты и так со своей заграницей целый год потеряла. Кто ты у нас там – физик-ядерщик?

– С ума сбрендила? – смеюсь я. – Не, я на языки налегала.

– На иняз рванёшь?

– Ой, Коть, это вообще больная тема…

Внезапно моё внимание привлекает световое табло с надписью «Город, в котором ты», и в голове словно тумблер щёлкает.

– Коть, а ты про Ромку говорила, что он точно в Москве… Ты его видела?

– Ой, да не видела, перепутала я. Но теперь-то ты, слава богу, и сама знаешь, что он здесь, а не там, где я думала.

Что-то Котя темнит, а это совсем не в её характере. Против воли мне в голову лезут нелицеприятные картинки, перелистывать которые не хватает моих нервов и терпения.

– Коть, а может, хватит этих тайн? Здесь, там… Что за фигня? Говори, а я уж сама решу, там он или здесь.

– Ой, да бред! Ты только не ржи, – хихикает подруга.

Час от часу не легче.

– Коть, не буди во мне злого бабая!

– Да как скажешь, но я предупредила. Короче, была я зимой на крестинах… ну а в церкви, сама знаешь, не слишком-то весело. Вот я и таращилась по сторонам, ожидая, когда они уже покончат с этим великим таинством, прости господи. Ну, и что ты думаешь?.. Разглядываю я, значит, попа и размышляю… А, неважно, короче, но в храме лучше об этом не думать. А он, прикинь, поворачивается – и я в шоке! Твой Ромео! Ну, в смысле, один в один! А тогда-то я решила, что это он, разулыбалась, как идиотка, и даже кивнула ему – здрасьте, мол, давно не виделись. И он мне тоже кивнул, между прочим. Я, конечно, прифигела неслабо, но решила подойти поближе поздороваться.