В ответ на свой вопрос Марьян получает кивок, улыбается…

– Охуели, прикинь…

Кивает туда, где происходит абсолютно обычное – симпатичный парень подкатывает к понравившейся ему девочке…

Но в головах у Артура и Марьяна – это что-то иное.

Тур сквозь зубы ругается, Марьян улыбается шире.

– Надо будет докинуть, чтобы этой суке персонально зубы посчитали…

Говорит что-то непонятное для Полины, но явно забавное для двоих, потому что Артур тоже улыбается, бросает:

– Я схожу…

Снова оставляет их вдвоем…

Полю, которую отчего-то трясет, и Марьяна, который некоторое время ещё смотрит вниз, а потом снова на неё… Ближе двигается…

– Поли-и-и-инка… – протягивает, опять тянется к волосам, гладит… С улыбкой реагирует на то, что она отстраняется, поворачивает голову и смотрит:

– Кому докинуть? И что значит «зубы посчитать»?

Ей внезапно становится всё равно, насколько глупыми могут показаться её вопросы. Просто важно знать…

Настолько, что даже перетерпеть можно его однозначный взгляд, съезжающий с глаз на губы и ниже…

Ни для кого не секрет, что он её хочет. Но посрать, она ведь нет.

– Мы Алику позвонили, узнать, что за приколы… Мы-то новое место найдем, где шваль не будет под ногами путаться, кроме Акулы есть, где посидеть, а он новых клиентов? Эти у охраны на контроле. Шаг в сторону сделают – с ними на заднем «пообщаются». Мы докинули, чтобы разговор вышел продуктивным…

Марьян рассказывал так, будто гордится. А Поле снова гадко. По ней снова ровным слоем…

Они ведь даже не своими руками… Вроде как мараться не хотят, а на самом деле слабые просто... Их кулаки – папкины деньги. И даже не за свое «оскорбление», каким бы искривленным ни было представление о том, что может оскорбить…

Просто… Потому что шваль, посмевшая явиться, ступить на лестницу, выразить интерес…

– Дана не против…

Поля произносит, имея в виду, конечно, то, как ведет себя девочка, с которой общается кот. Но для Марьяна это не аргумент… Он улыбается, плечами жмет…

– Дана пьяная и глупая. И ты не лезь, Поль. Шампанского принести тебе?

***

Шампанское ей не нужно. А вот свежий воздух – срочно. Вечер получился абсолютно идиотский. О чем ни подумай – всё злило. И лучшее, что можно сделать, – просто уехать. Тихо. Незаметно для Марьяна или любого другого человека.

Взять сумочку, спуститься вроде как в туалет. Оттуда – толкнуть дверь, ведущую во внутренний дворик.

Если обойти немного – отсюда можно попасть на проезжую. Тут же можно позвонить отцовскому водителю.

Свалить просто, а утром и не вспомнить…

А ещё не спрашивать, чем закончился вечер.

И не представлять…

И избавиться от идиотских «Господи»…

Которые саму дичайше раздражают… Откуда это стремление бесконечно всему удивляться? Так, словно она не знает, в каком мире и рядом с кем живет...

Полина отошла от двери, достала мобильный. Почти успела набрать, когда вздрогнула из-за громкого звука. Те же двери снова открылись. И с ней опять что-то странное.

На ярко освещенный фонарем пятачок выходит Душевный…

Не оглядывается и сигарету не достает.

Шагает уверено. Так, как ещё от бара к лестнице.

Улыбается, когда она замерла и немного даже испугалась…

В её взгляде опасение, а он смотрит, будто знакомы давно и очень друг по другу скучали.

По голым ногам Полины крадется прохлада, но на них Душевный взглядом не спускается.

Он подходит близко, останавливается в шаге. Полина понимает, что мог бы позволить себе ещё один маленький, но специально не стал. А она… Внезапно подпустила бы ближе.

– Я об тебя глаза сломал, веришь? – он не здоровается и не представляется. У Поли у самой возникает чувство, словно сто лет знакомы.