— Типа того.

— Ещё скажи, что у тебя в школе парня не было.

— Отстань, — глухо бормочет Дина.

— Да? Нет? Я не расслышал, — снова дразню ее.

— Не твое дело!

— Ну был же кто-то, кто целовал тебя? Кроме меня? — бросаю на девушку мимолетный взгляд. Она сидит с таким лицом, словно лягушку проглотила. — Что? Никого не было? — доходит до меня. — Серьезно?! Вау! — нахожусь под впечатлением от того, что мне только что открылось.

— Умолкни, Чемезов. Можешь думать все, что хочешь по этому поводу. Мне без разницы, — судя по категоричному тону, это далеко не так.

Девушку точно задело, что я уличил ее в неопытности.

— Блин… Нужно срочно реабилитироваться, потому что твой первый поцелуй был отстоем, — усмехаясь, напоминаю ей.

— Да уж…

— Так ты не против того, чтобы я составил о себе лучшее мнение? — чувствую на щеке ее прожигающий взгляд.

— Очень против! Я согласилась с тем, что поцелуй был отстоем! — уточняет Дина.

Я расстроенно вздыхаю.

— Ты не знаешь, чего себя лишаешь, милая.

— Переживу, — цедит Дина. — Ещё далеко? — спрашивает она, изучая вид за окном.

— Боишься, что я снова тебя украду?

— Да я уже не знаю, чего от тебя ожидать.

Я улыбаюсь, тронутый ее искренностью.

— Не переживай, скоро будем на месте. Только… — умолкаю, все веселье мгновенно испаряется. — Слушай, мой отчим… Мы не очень ладим, и, на первый взгляд, он может показаться тебе грубой свиньей. Так вот, в его случае первое впечатление не обманчиво. Ты только не принимай ничего на свой счет, ладно?

— Ладно, — голос Дины выдает ее озабоченность.

— А мама… — мой взгляд устремлен на дорогу. — Возможно, она начнет расспрашивать тебя о разных вещах. Так ты тоже не парься, это у нее профессиональное.

— И кто у нас мама? — осторожно интересуется Дина.

Я изгибаю бровь и вновь бросаю на девушку быстрый взгляд.

Ей неизвестно, кто моя маман?

Да ладно.

— Юрист, — отвечаю уклончиво и наблюдаю за реакцией.

Арсеньева встречает эту новость без каких-либо эмоций. Ей, будто, пофигу.

Зато она произносит нечто странное:

— Знаешь, Тим, ты просто прирожденный психолог.

— Это ещё почему? — притормаживаю возле шлагбаума и смотрю на Дину.

— Потому что после твоих успокаивающих слов, — она рисует пальцами кавычки, — я уже вообще никуда не хочу ехать.

— Да все будет нормально, — протянув руку, похлопываю ее по бедру.

— Ещё раз так сделаешь и дальше едешь один, — сердится Дина.

— Я и забыл, что тебя нельзя лапать, — дурачусь я. — Извини. Привычка. Плохой, Тим, плохой, — кривляясь, изображаю, как даю себе пощечины. Дина смеется, приминая ладонью лежащий на коленях пакет. — А что у тебя там?

— Подарок для твоего брата.

Наконец я сворачиваю на улицу, где живет моя мать со своей семьей.

— Ну вот, — укоризненно вздыхаю. — Я же сказал, что сам позабочусь о подарке.

— А я так не могу, — возражает Дина. — Некрасиво ходить на день рождения с пустыми руками.

Она такая славная. Просто капец.

— Ладно, — тяну я, качая головой. — И что там?

— Кеды.

— Ты купила Марку кеды? Зачем? У него дофига всякой обуви и шмоток.

— Это не совсем кеды.

— Как это кеды могут быть не совсем кедами? — удивляюсь я.

— Это носки в форме кед, — объясняет Дина. — Я увидела их на странице одной девочки, которая обучает вязанию, и мне они так понравились.

— Стоп, — я плавно давлю на тормоз, съезжая на гравийную обочину. — Ты связала кеды?

— Да.

— Я хочу их увидеть. Сейчас же! — восклицаю я.

— Тим, ну хватит! — девчонка недоверчиво косится на меня.

— Чего хватит? Я в жизни не видел вязаных кед! Показывай! — прошу ее.

— Нет, ты смеёшься надо мной.

Вот как ее понять?

Она то ехидничает и язвит, то сама застенчивость.