– У тебя нет шансов. Маккейб никогда не посмотрит на дрянь, которая раздвинула ноги перед его главным врагом, – мерзкая усмешка за моей спиной закатывает мои глаза так глубоко, что, кажется, обратно они уже не вернутся. – Тебе ничего не светит.

– Разве над моей головой неоновая вывеска «Мне нужен совет»? – оборачиваюсь и смотрю стерве в глаза.

– О нет, милая Ханна. Там написано совсем другое слово… – она прикусывает губу и, слегка наклонившись ко мне, шепчет по слогам. – Шлю-ха.

Запрокинув голову, я начинаю громко смеяться. Так громко, что, кажется, мой смех эхом отражается от всех блестящих поверхностей хоккейной арены.

– Тогда… – опустив ноги на пол, я поднимаюсь с сиденья и поворачиваюсь к ней лицом. – Будет правильно подтвердить свой статус и трахнуть парня, на которого ты мастурбируешь каждую ночь перед гребаным сном!

***

– Ханна, подожди.

Голос Маккейба пробегает через мое тело как ток. Сердце бьется о грудь, а мысли в голове спутываются как провода.

Перекидываю сумку через плечо и ускоряюсь.

В моих наушниках ничего не играет, но ведь он об этом не знает.

Качаю головой и напеваю припев песни: «One Way or Another».

Этот парень не на ту напал, если подумал, что меня можно купить дерьмовой хоккейной формой и фирменной улыбкой.

«Я не такая! Я не сохну по пингвинам с клюшками. Хоккеисты — не моя страсть. Я люблю мотоциклистов. Да, точно, именно так!» – мысленно убеждаю себя, кивая в подтверждение.

– Эй, – прикосновение его мозолистой руки на моем плече моментально сбивает с меня всю спесь.

Черт тебя за ногу, Маккейб! Я твоя долбанная фанатка и хочу от тебя детей!

Мои глаза наполняются сердечками, а внутренний Гринч превращается в белого кота из мема, который срыгивает шерсть. Но это абсолютно ничего не меняет.

Я Ханна-прокляните-меня-Уэндел, которая поехала крышей от красавчика хоккеиста. Жирная точка.

Брайан вытаскивает наушник из моего уха и засовывает в свое.

Паника подкатывает к горлу так быстро, что мой рот издает гортанное «О».

– Какая же ты стерва, – фыркает он и запрокидывает голову, заливая мое сознание рокочущим и идеальным смехом. – Тебе нравится, когда парни бегают за тобой, а?

Нахмурившись, пытаюсь вернуть себе невозмутимый вид.

– Придурки с завышенной самооценкой не в счет, ангелочек, – я быстро вытаскиваю наушник из его уха и возвращаю в свое. – Ты что-то хотел?

Мой голос похож на скрежет вилкой по фарфоровому блюдцу. Я напряжена. Ощущение, словно я в пчелином улье, а рой гребаных хищниц жалит меня прямо в зад.

– Я видел, что вы разговаривали с Гвен.

– Гвен? – переминаясь с ноги на ногу, складываю руки на груди. – Ты о той кучке дерьма, которая считает своим долгом дать сраный совет тому, кто в нем не нуждается? Я думала, ее зовут Аманда-подскажу-как-надо или, быть может, Сара-я-все-знаю.

Маккейба это определенно веселит, он снова начинает смеяться, не отрывая от меня своих леденящих сердце глаз.

– И какой же совет тебе дала Сара-я-все-знаю?

Мы останавливаемся напротив и смотрим друг другу в глаза. Солнечные лучики наполняют его обесцвеченный взгляд лазурью, а легкий ветерок хаотично укладывает влажные волосы. Запах лайма и прохлады выключает мой мозг с первого нажатия. Брайан переходит на шепот:

– Держатся от меня подальше?

Мир вокруг начинает вращаться и появляется галлюцинация, что мы сближаемся.

– Если бы мне сказали держаться от тебя подальше… – я сглатываю ощущение тошноты, – я оказалась бы ближе, чем ты себе можешь представить, Брайан-все-хотят-меня-Маккейб.

Моя голова меня не слушает, Гринч кричит: «Ханна, ты должна свалить отсюда к чертовой матери!».