Я снова ушел в мысли, что даже и не заметил, как прошли три урока. За почти четыре года с того момента, это стало у меня обыденным делом. Много обдумывать того, что раньше даже не приходило в голову. Начал видеть мир таким, каким он и является.

Дождавшись звонка, встаю, задвигаю стул, поправляю одежду и, засунув руки в карманы, направляюсь к выходу. Класс Лилии находиться в другом крыле школы. Так что нужно прибавить шаг, чтобы не пришлось идти в столовую и не искать ее там. Приближаясь к кабинету, замечаю, что все почти вышли. Наконец подойдя, ловким движение, не переступая за порог, осматриваю кабинет. Но Лилии не нахожу. Видимо, придется спускаться в столовую. Подумал я. Как вдруг кто-то постукивает меня по плечу сзади. В надежде, что это она. Быстрым движением разворачиваюсь вокруг себя. И увиденное определенно не то, чего мои глаза хотели созерцать.

Девушка – это комплимент для существа, стоявшего передо мной. Скорее мамонт, свинья, павлин. Будет куда правильнее. Размером как мамонт. Воняла как свинья. А своим видом на лице напоминает павлина. Джемпер и сарафан плотно облегают тело. Оголяя все складки жира, сжатые за несколькими сантиметрами одежды. В районе же подмышек сочился белый сок, так едко пахнущий соленой водой.

– Ты ищешь Лилию? – веселым голосом произнесло оно. – Ее нет сегодня в школе, – закончило оно.

Маленькое облачко слюны вылетело изо рта этой свиньи, попав мне на шею. Думал, что дотерплю до вечера, но я готов прямо сейчас размозжить ей лицо. И почему-то я уверен, что мне скажут еще спасибо за это.

На этаже было тихо, все ученики спустились в столовую или находились в кабинетах, учителя сидели в учительской. Я сделал полшага, нагнулся до ее уха и тихим голосом, как мать хотящая нашептать ребенку на ушко, проговорил:

– Я тебе сейчас твои булочки, спрятанные под партой, запихаю так глубоко ногой в глотку сломав челюсть, что ты больше никогда не сможешь разговаривать. А дышать, и есть ты будешь через трубку! Еще раз со мной заговоришь. И я тебе это гарантирую! – угрожающим, разгневанным голосом прошептал ей я.

От страха она дернулась и тяжело задышала. Толстые ноги не слушались ее. Рот будто заклеили скотчем. А вонять стала в два раза сильнее. Все, что она могла делать – дышать и просить о помощи. Своими намокшими глазами.

– Попробуешь кому-нибудь рассказать. Попробуй. Уверена, что тебя защитят, а меня накажут? Думаешь, все будет по справедливости? Я скажу как будет. Ты сама, скорее всего, знаешь, что тебя презирают и высмеивают. А твои слюни попадали даже на учителей. После этого, считаешь, тебя будут выгораживать? Защищать? В роли жертвы окажусь я! Ко мне проявят сострадание и понимание. Единственное, что меня ждет, это попросить прощение за слова, – закончил я.

По ее лицу видно, что нехотя, через слезы, страх и ненависть к самой себе, она полностью согласна с моими словами. После моего ухода она пойдет зоест стресс, а через неделю и вовсе забудет, что этот разговор состоялся между нами. Но теперь каждый раз видя меня, будет обходить за километр.

Отведя голову обратно, сделав шаг назад, будто ничего и не было. Немного улыбнувшись, добрым голосом ответил на ее вопрос:

– Правда? Очень жаль.

Засунув руки в карманы, опустив взгляд, неспешным шагом направился обратно. Отойдя, я обернулся. Свинья все также стояла на месте, достала конфету из кармана, задыхаясь от слез положила ее в рот. И только после этого зашла в класс.

– Я решил, сделаю это на ближайших неделях. Возможно, дал бы еще шанс, но эта свинья вынесла приговор самолично, – тихо проговорил я.