Было время, когда Майкл часто повторял цитату о расходящихся кругах, которая звучала примерно так: «Круги, которые расходятся дальше всего, длятся дольше, чем круги, которые расходятся не так далеко»[6]. Мне нравится эта цитата не только потому, что я слышу ее в своей голове с австралийским акцентом Майкла. Для меня она о том, что у малых действий есть последствия, которые расходятся, как круги по воде, все шире и шире, все больше и больше, и мы не можем предсказать, какое влияние они будут оказывать. В одной из статей, включенных в эту книгу, Майкл открыто и прямо пишет о том, как ценно и полезно отмечать, фиксировать самые малые действия. В его работе эта практика всегда была очень важной, и в примерах, которые он приводит в статьях, мы видим ее снова и снова. Но я сейчас вспоминаю эту цитату еще и потому, что пытаюсь представить себе, какие круги будут расходиться от этой книги. Я знаю, что те из нас, кто изучал, как работает Майкл, и читал его предыдущие книги, порадуются этой. Я надеюсь, что благодаря ей с работой Майкла познакомится новое поколение терапевтов, а я буду наблюдать за расходящимися кругами с восторгом и предвкушением.

В первый раз я читала эту книгу очень медленно, но потом вернулась к ней заново, чтобы перечитывать ее снова и снова. Я пометила страницы звездочками, написала себе кучу заметок, подчеркнула некоторые фразы. Вот одна из заметок, которую я написала на полях: «Вот здесь у меня возникает вопрос, и я бы очень хотела поговорить об этом с Майклом. Но вместо этого тем, кто остался, придется говорить друг с другом». И я очень надеюсь, что так и будет.

Майкл, через несколько месяцев после твоей смерти я прочитал один рассказ и как будто получил удар под дых.

Повествование ведется от лица бармена.

Изо дня в день в бар приходит посетитель, садится на один и тот же табурет и заказывает каждый раз одно и то же – два бокала белого вина. Бармен, ни о чем не спрашивая, ставит перед посетителем два бокала и уходит. Посетитель очень увлеченно и с большим интересом ведет разговор с невидимым собеседником. Так он просиживает в баре около часа или немногим больше, выпивая оба бокала, и уходит. Проходит несколько лет. Бармен и его посетитель привыкают друг к другу, и, наконец, бармен отваживается спросить, почему бокалов два, а не один. Его посетитель грустно сообщает, что второй бокал для друга, вынужденного отправиться в политическое изгнание. Несколько месяцев спустя посетитель приходит и заказывает один бокал. И бармен делает то, чего никогда не делал прежде, – он протягивает руку через барную стойку, касается посетителя и говорит: «Мои соболезнования» (Galeano, 2006. С. 213).

Майкл, ты оставил нам такое богатое наследие! Особенно замечательны две сокровищницы: одна – сборник статей, который читатель держит в руках. А вторая – архив видеозаписей (https://dulwichcentre.com.au/michael-white-archive/). Я думаю, что многие из нас закажут два бокала: один для себя, а другой для тебя. У нас есть столько всего, о чем бы мы хотели с тобой поговорить, а у тебя – столько всего, о чем ты мог бы нам поведать…»

Я начал писать это введение четвертого апреля, когда прошло ровно два года с твоей внезапной смерти. Не думаю, что это было правильно, потому что у меня получилось нечто очень похожее на тот некролог, который я уже написал раньше[8]. После этого я несколько ночей не спал, несколько дней не мог найти себе места. Меня немного утешили слова Джоан Дидион: «Горе – это место, о котором мы ничего не знаем, пока не окажемся в нем» (