Или охранник Кочергин выйдет из комы и наведет на след. Или где-то всплывут украденные вещи. Или бандиты сами грубо проколются.

Но это все из области возможного, но невероятного.

А так – ничего хорошего! Начальство майора Матвиенко уже получило хорошего подозреваемого с уликами. Зачем искать кого-то другого, когда в кутузке сидит антиквар Шатилов? Легче добиться признания и сдать дело в суд.

Но по тону Петра Матвиенко было ясно, что он не очень верит в виновность Якова Романовича. Не верит, но активно возражать полковнику тоже не будет.

Майор был человек честный, но мягкий.

Светлана оставалась с матерью, утешая ее, а Вадим встретился с одноклассником Мишей Лифановым, и они вместе поехали в Шалаш на Калужском шоссе.

Тут среди тишины, цветов и вишневого сада лучше мыслилось. А подумать было о чем!

– Понимаешь, Миша, нам сейчас надо держаться вместе. Мы должны тестя спасать.

– Да, Вадик. Он у тебя золотой старик. Его надо срочно вытащить на волю.

– Вот именно! А на полицию никакой надежды нет. Только ты нам можешь помочь.

– Не только я. Моя Лера – журналистка. Она многих может на уши поставить.

– Да, Миша, с женами нам повезло! Давай за них выпьем. У меня есть бутылка крымского «Муската». Это настоящее вино, не из магазина. Там у них на Украине тоже рынок. И они тоже дурят нас почем зря! Деньги портят людей…

Они сели за столик между кустами сирени и старыми сливами. Солнце уже заходило, но было тепло, тихо и спокойно. Комаров в это лето почти не было, а соседи наезжали только в выходные.

Для такого случая Дунаев принес из дома хрустальные фужеры и прошлогоднее печенье.

Налили и около минуты смаковали, вдыхая неповторимые ароматы крымской лозы.

– Миша, а ты сам уволился?

– Нет, директор выгнал. Я точно знаю, что работал хорошо, а ему понадобилось на это место своего человека посадить. Мне так и сказали: «Хозяин барин!»

– Ты смотри, Миша, что происходит! Тестя посадили напрасно. Тебя уволили напрасно. И у других то же самое. Очень хочется справедливости. Надо создать честную партию.

– Нормально, Вадим! Ты будешь Генеральный секретарь. А я член Политбюро.

– Нет, серьезно! Вот освободим мы Якова Романовича. Потом накажем твоего Трощенко и других твоих обидчиков. А что дальше? Будет все хуже и хуже. Деньги портят людей…

– Ты прав, Вадик! Очень хочется все вокруг переделать. Так, чтоб для простого народа. Сделать бы такую жизнь, чтоб без взяток, без вранья, без продажной полиции, без карманных судов.

– Все мы не переделаем! Но и терпеть такое нельзя. Скучно жить, Миша, если все время терпеть.

– Это точно!

– Только в открытую на них не попрешь. Нужно что-то вроде тайного общества. Типа «Народные мстители».

– Нормально, Вадик! Будем, как «тимуровцы». Или, как «Зорро». Давай выпьем за тайное общество!

– За справедливость!

Общение с девушками – это особое искусство. Это не каждому дано…

Харченко сразу заявил, что не сможет познакомиться с медсестрами из больницы имени Стеклова. У него, мол, аллергия на баб в белых халатах.

А для Ефима это было пустяком. Он готов был завязать любовь с кем угодно – с врачихой, с секретаршей или с маляршей.

После телефонного звонка лечащему хирургу, стало ясно, что охранник Василий Кочергин вышел из комы. Послезавтра к нему допустят следователя, а потом и всех остальных.

Надо спешить!

Ефим Нилов всегда хвастался, что после часа знакомства может уговорить любую медсестру.

Смена в больнице заканчивалась в шесть вечера, и Ефим устроил засаду в десяти метрах от выхода.

Знакомясь с девушкой, обычно спрашивают о погоде, о времени или о дороге в библиотеку.