Спички в советской республике стали немаловажной частью пайка. Сначала спички выдавали по несколько коробок в неделю. Но скоро из-за отсутствия сырья (бертолетовой соли) паёк заметно снизился. Как и с остальными товарами, норма выдачи спичек стала зависеть от класса гражданина. Согласно одному официальному изданию 1919 года, установленная норма составляла три коробки в месяц для рабочих. Для горожан она составляла две коробки. Для кустарей – одну, а для сельчан – 1/2 коробки в месяц.[467]

На деле многие часто не получали и этого. К началу 1919 года дефицит спичек был таким, что на улице многие мальчишки со спичками уже их не продавали. Зажигая папиросу за 10 копеек, они набирали группу желающих, чтобы дать им прикурить всем разом.[468]

Между 1919-м и 1921-м годом стоимость спичечного производства в России стремительно возросла. Цены на спички заметно повысились. Многие спичечные фабрики остановили производство. Оборудование маломощных фабрик передвинули для усиления более производительных.[469]

Интеллигент Г. А. Князев отметил, что будущим историкам и бытописателям следовало отметить очень плохой сорт спичек того времени. Свидетель констатировал, что бесконечное чирканье во время заседаний отвлекало внимание, люди раздражались, а в домашнем обиходе вследствие этого создавались семейные неприятности: „В особенности теперь, когда спички отсутствуют в продаже и в буквальном смысле каждая спичка дорога.“[470]

При резкой девальвации рубля спички стали играть роль устойчивой валюты.[471] К 1921 году за коробок спичек стали требовать огромные деньги. Виной тому стала гиперинфляция. Аркадий Аверченко с привычным для него юмором описал финансовый парадокс. Он обрисовал сценку: „Вы знаете, он сторублёвками сигары закуривает. – Неужели такой кутила? Нет, просто это дешевле спичек.“[472]

Всеобщую бытовую неустроенность усугубили трудности с поставками кофе, чая и других напитков. Их запасы в стране быстро подходили к концу. Дефицит был также связан со слабой организацией Центрального Чайного Комитета (Центрочая). После образования Центрочая его функции и права были расширены. Задача комитета заключалась в регулировании дела снабжения страны чаем, кофе, цикорием, суррогатами кофе и чая и другими продуктами, способными заменить чай.[473]

Обязательное постановление Центрочая при Совнархозе было опубликовано 1 ноября 1918 года в газете „Известия ВЦИКа“. Оно обязывало все торговые компании, склады, банки, транспортные конторы, организации, общественные и частные учреждения, связанные с „чайными напитками“ (кофе, цикорием, суррогатами кофе и чая) зарегистрироваться в Центрочае по адресу Москва, Петровский бульвар, дом 3.[474]

Центрочай требовал регистрации не только адреса контор, управлений, агенств, заводов, складов и лавок, но и всех владельцев, хранителей и перепродавцов разного рода машин и орудий, бездействующих на тот момент, но могущих найти себе применение для для обжога, перемола, переработки и приготовления чайно-кофейных продуктов. Все адреса по Москве и Московскому уезду Центрочай требовал предоставить в течение 10 дней с момента опубликования постановления. Во всех остальных регионах РСФСР упомянутые сведения предписывалось предоставить не позднее 10 дней с момента получения соответствующего номера „Известий“ в данной местности.[475]

Чрезмерная государственная централизация промышленности, монополизация сбыта и торговли губили всё развитие. Чиновничий бюрократизм Центрочая был умопомрачительным. Покупка, перепродажа, переработка, приготовление, развеска, перевозка, отправка и вообще какое-либо передвижение чая, кофе и их суррогатов в сыром, полуобработанном или готовом виде без особых распоряжений Центрочая были запрещены. Нарушения карались по законам революционного времени.