Он набрал номер своего командира Ивана Широкова. Тот ответил практически сразу:

– Строгач! Ты, чертяка? Привет!

– Здорово, командир!

– Да хватит тебе! Какой я тебе теперь командир? Два года, как комиссовался, а все называешь меня командиром. Все, брат, я тебе не командир, да и другим тоже... Откомандовался.

– Нет, Иван, ты для меня всегда был и остаешься командиром. Это уже пожизненно.

– Кстати, я недавно из госпиталя вышел: айболиты еще один осколок из меня достали.

– Ну? Четвертый?

– Пятый, брат, уже пятый. Вон сколько я железа в себе носил! Теперь на шесть граммов стал легче. Но этот был последним...

– Поздравляю.

– Спасибо. Так что я пока отдыхаю на больничном... А ты чего звонишь? Так, потрепаться или дело есть?

– Да, командир, есть дело. Ты, я знаю, дом собрался строить для своих ребятишек...

– Собраться-то собрался, только дальше фундамента у меня не пошло: кредит не дают, а своих денег – кот наплакал. Практически все ушло на покупку земли...

– Так фундамент все-таки есть?

– Нет, только яму вырыл. Сказать бы тебе, сколько я экскаваторщику заплатил!

– Вот, а я как раз хочу подарить тебе фундаментные блоки. Чтобы яма твоя не пустовала.

– Подожди, Строгач, что-то я не пойму... Как это подарить? Где ты их возьмешь, блоки эти?

– Да так... есть местечко... Но с одним условием – самовывоз.

– Да нема базара, ты же знаешь, у меня двоюродный брательник на стройке работает.

– Тогда слушай, командир...

Весь остаток дня Володя спал в избушке, перекусив салом с домашним хлебом, сливками и редиской. Большего ему было и не нужно. Он постелил на широкой лавке самодельный матрац, или лежак, как называл его Арсений Матвеевич, и теперь почивал на нем по-царски: слушал, как поют в лесу птицы и шумит листва деревьев, и смотрел, как голубеет небо в маленьком окошке избушки. Спать в лесу в такой романтической обстановке – одно удовольствие...

Он проснулся оттого, что почувствовал, как внутренний будильник, «поставленный» на девять вечера, сработал. Володя посмотрел на свои часы: да, двадцать один ноль-ноль, без одной минуты. В домике было почти темно, только серел квадрат окошка. Он вышел на крыльцо и умылся водой из ведра. Воду он еще днем принес из ручья, который показал ему Арсений Матвеевич и который протекал практически рядом с избушкой. От холодной воды к нему вернулась бодрость, сон почти мгновенно исчез без следа. Володя стал одеваться...

Он окольным путем прошел мимо хутора, отметив про себя, что на берегу нет никого. Рабочие, понятное дело, были в городе, а хуторские пили чай в своих домах либо укладывались спать. Он шагал в сторону Дубровино. Дорога серела в сумерках, вечерняя прохлада опустилась на землю. Вдруг он увидел фары машины, идущей прямо на него. Он тут же отступил в сторону, в черную тень деревьев лесочка, который плотной грозной стеной стоял с одной стороны дороги. Вскоре рядом с ним поравнялся старенький зеленый «Москвич». Володя негромко свистнул.

– Строгач, ты?

– Я, командир.

Из машины вышел, припадая на правую ногу, Иван, пожал другу руку.

Он был коренаст и крепок, как молодой дубок. Всего на два года старше Володи, Иван имел большой послужной список и звание капитана. Боевого капитана, а не того, что насидел себе звание в кабинете за письменным столом. Вернувшись из армии, Широков сразу женился и родил двух ребятишек-близняшек: мальчика и девочку. Сейчас этот коротко стриженный светло-русый крепыш работал в военкомате с довольно невысокой зарплатой.

– Ну, давай, показывай, где тут у вас в лесу бесплатно фундаментные блоки раздают...

– А как же самовывоз?