На границе земли охоты лоуринов появились чужие племена. Они использовали одомашненных лошадей, активно охотились на мамонтов и истребляли последних оставшихся в живых неандертальцев. Пролилась и кровь лоуринов. Отряд мстителей Семен возглавил лично – он состоял из него самого и неандертальского мальчишки. Лучшего воина клана имазров Хью зарубил на глазах у толпы его сородичей… Тот зимний рейд мстителей получил непредвиденное завершение: Семену и Хью пришлось спасать от голода, уводить из-под удара чужаков целый караван неандертальских беженцев. В знакомом месте на правом берегу реки возник поселок. Неподалеку был расположен зверовый солонец, и Семен рассчитывал, что люди смогут прокормиться. Они бы и прокормились, но подходили все новые и новые группы полуживых от голода неандертальцев…

Тогда, четыре года назад, Семен использовал любые способы, чтобы не дать людям умереть от голода и прекратить людоедство. Среди прочего неандертальцам были переданы два простейших арбалета-самострела со стальными луками. Никакого другого дистанционного оружия у них не было. Оказалось, что взводить самострелы они могут без всяких приспособлений – просто сгибая лук голыми руками. Несколько человек довольно быстро научились прилично стрелять, а позже нашлись и умельцы для изготовления болтов с кремневыми наконечниками. В итоге оба арбалета сделались едва ли не основными инструментами для добычи мяса – природных ловушек и мест для «контактной» охоты в округе не было. Позже неандертальцы освоили забой животных с воды во время переправы через реку, загон в степи с использованием заборов-дарпиров и еще некоторые способы степной и лесной охоты. Арбалеты же были всегда в работе – вернувшиеся с промысла передавали их уходящим.

После великой битвы народов, в которой неандертальцы сражались на стороне кроманьонцев-лоуринов, общение между «союзниками» стало потихоньку налаживаться. Правда, неандертальцам почти нечего было предложить для обмена, разве что керамическую глину или плоты из бревен на дрова. Отбирать у них железные топоры Семен не стал, но новые инструменты выдавать не собирался. Он вообще наложил строжайший запрет на передачу металла – даже иголки – в чужие руки. Доказывать старейшинам лоуринов необходимость такого запрета не пришлось – они и сами все прекрасно понимали.

Тысячелетнее неандертальское табу на новшества Семен сумел если и не отменить вовсе, то сильно ослабить. Однако делать самостоятельно глиняную посуду или луки неандертальцы даже и не пытались. Зато, глядя на лоуринов, они начали потихоньку работать с костью и даже делать неплохие гарпуны для добычи крупной рыбы на мелководье. Это был второй крупный успех после освоения лодок – раньше эти люди рыбу в пищу не употребляли.

Был момент, когда Семену зачем-то пришлось несколько дней подряд посещать неандертальский поселок. И каждый раз он видел одного и того же пожилого охотника, который сидел возле жилища и возился с куском дерева и фрагментами оленьих рогов. Металлических инструментов у него не было, и работа продвигалась медленно. В конце концов Семен заинтересовался, что же такое делает этот мужик. Прямой вопрос ничего не прояснил – звукосочетание, обозначающее предмет, было незнакомым. Семен озадачился еще больше:

«Неужели они изобрели нечто совсем новое – мне неизвестное?! Или это какой-нибудь ритуальный символ? Но ведь похоже на что-то…»

Когда Семен все-таки понял, чем занят мастер, он чуть не расхохотался: «В родном мире железный век наступил отнюдь не сразу на всей планете. Где-то уже сотни лет работали плавильные печи и кузницы, а где-то о металле и не слышали. Археологам приходится решать вопрос о том, когда металл проник в тот или иной регион – например, на северо-восток Азии. Как это сделать, если железо в культурных слоях сохраняется плохо? А по следам присутствия! Таким следом может быть костяная ручка гравировального резца с местом для металлического вкладыша, рукоятка ножа, который мог быть лишь металлическим, или сам нож, точнее, его тень, имитация, выполненная из шлифованного камня. Вот такую имитацию арбалета со стальным луком, работающим по принципу автомобильной рессоры, и пытается изобразить неандерталец из дерева и кости. Перед ним нет никакого образца, но оригинал он видел, зрительная память у него отменная, а терпения хватит на десятерых».