– Тебе не кажется, что она давно остыла? – с заботой в голосе спросил он.

Нея пробежала по модулятору на руке и облачилась в новый костюм с капюшоном на голове.

– Я не хочу уходить, Рай… У тебя есть для меня время, воин?

Рай улыбнулся.

– Расскажи мне что‑нибудь о планетах в этом созвездии, – она указала пальцем в небо.

– В созвездии Лёгкого ветра? Лучше не портить вечер, Нея, – Рай недвусмысленно улыбнулся.

– Пожалуйста, Рай. Так красиво звучит… Лёгкий ветер.

– Ну хорошо, ты попросила сама. Хотя эта история к месту, – загадочно улыбнулся он и стал рассказывать. – Моя команда воинов прибыла на планету Пикан. Воздух, который мы вдыхаем, состоит примерно из 21 процента кислорода и 79 процентов азота («Как у землян», – подумала Нея). Однако примесей в виде криптона, гелия, неона и особенно водорода оказалось гораздо больше в процентном соотношении, чем мы предполагали. А вот содержание азота в атмосфере было крайне низким. Это осложняло работу, но не делало критичной.

– Мы можем переходить на вторую систему дыхания, главное, чтобы в атмосфере планеты в принципе была умеренной температура газообразных веществ, – согласилась Нея.

– Это так. Когда моя команда воинов шагнула на планету, мы ещё не совсем понимали, с чем столкнёмся. Наш боевой звездолёт приземлился в глубоком кратере, оставленном метеоритом на память планете. Мы разбили рядом с кораблём базовый лагерь: мог понадобиться ремонт техники, которую мы привезли с собой. Тут же оборудовали место для врача на случай ранения.

Вооружившись бозонными пушками, мы пробирались к месту, откуда начиналось глобальное разрушение планеты. С этого места – предположительно! – был послан сигнал во Вселенную с просьбой о спасении. Решили зайти с разных точек, как бы взяв опасную территорию в кольцо. Кстати, на ней мы обнаружили купол, но вплотную приблизиться не удалось: разумные существа – пикане – открыли огонь на поражение. Мы пустили в ход бозонные пушки, чтобы защитить себя. Но жители этой планеты, которые сами просили о помощи, бросались телами на наше оружие, кидались в рукопашный бой, и никакие здравомыслящие жесты не могли их остановить. Я дал приказ захватить в плен пару нападавших и отступить от огромного купола, который тщательно охранялся и явно что‑то скрывал под собой.

На этой планете обитали малочисленные существа, но уровень их цивилизационного развития никак не мог предполагать наличие лазерного оружия. Я распорядился доставить пленников в одну из палаток и пригласил переводчика: я должен был знать, что скрыто под куполом и почему к нам проявлена такая агрессия. Но как только переводчик заговорил, сначала упал один, затем другой пиканин, и я заметил, как из уха одного из них что‑то металлическое скользнуло на пол палатки, разъело её дно и исчезло в почве чужой планеты. Я тут же соединился с биологом, биолог пришла с аппаратом, который быстро подключила к голове второго обездвиженного существа, и в ловушке аппарата оказался мнерум.

– Мнерум, – с ужасом произнесла Нея, – насекомое пустынь Криптана, от которого избавлялись столетиями, чтобы планета стала обитаемой.

– Да. Ловушка оказалась неуязвимой для яда мнерума, который он выделяет единственный раз в случае опасности. Жители этой планеты, мои пленники, оказались мертвы, я упустил момент мирным путём добыть информацию.

Биолог из нашей команды усомнилась в результатах первичного теста, через некоторое время дала ответ: это – искусственный интеллект в виде мнерума с капсулой его яда. Его внедрили в тела местных разумных существ, чтобы управлять ими. В определённый момент кто‑то принял решение об уничтожении двух моих пленников. Так я не смог получить необходимую информацию, но понял главное: планета захвачена и разрушается с определённой целью. Какой? Предстояло узнать.