― Ты моя крошечка, обижают они тебя, ― отсмеявшись, сказала Рич, ― ну, ничего, как‐нибудь мы с тобой…

          ― Рич, даже не думай! ― строго отчитала Ева. ― Нечего ребенка учить плохому.

          ― Вот видишь, Маришка, твоя мама и на меня кричит, ― и Рич с девочкой мило улыбнулись маме.

          ― Ну, все лавно, она у меня самая холосая. Я тебя больше всех люблю, мамочка, ― и девочка потянулась к маме за ее крепкими объятиями.

          ― И я тебя люблю, моя золотая, ― Ева не удержалась и пустила слезу, так защемило в сердце от любви к дочери. Никогда не могла равнодушно относиться к ней, что бы малышка ни делала. Смотрела мультики, рисовала, «помогала» в кухне, спала, девушке всегда хотелось обнимать любимую дочь.

          После ужина и получения обещанного десерта Маришку усадили за ее детский столик в гостиной смотреть мультики. И хоть Ева не разрешала дочке есть и одновременно смотреть мультфильмы, сегодня все же сдалась, под напором подруг. А сами девушки продолжали сидеть в кухне, тихонько болтая ни о чем и обо всем сразу.

          Как же Еве нравились такие посиделки с подругами, в эти моменты мысли улетали прочь, девушки могли поплакать и посмеяться. Поговорить серьезно, либо пошутить друг над дружкой. И ни одна из них не упрекнула другую в неправильности действий, какими бы эти действия ни были.

          На следующий день подруги вместе с Маришкой отправились в кинотеатр. Очередная премьера мультфильма не прошла бесследно или, проще сказать, мимо ушей ребенка. В общем―то, Ева сама посвятила в эту новость дочь. Ей просто хотелось, чтобы ребенок был счастлив. А ребенок и был счастлив. Увидеть на огромном экране принцесс в разноцветных платьях, с коронами, в красивых домах ― что может быть круче для девочки.

          После премьеры они все вместе направились в кафе, поели пирожных, напились горячего чая, а потом немного прогулялись по аллее. Идя по дорожке, Ева испытывала неприятные ощущения, будто за ней наблюдают, и не одни, а несколько пар глаз, но, обернувшись, она не заметила ничего подозрительного. И решив не думать об этом, спокойно направилась в сторону дома вместе с девчонками. Мало ли, что ей могло почудиться.

          Возле двери ее квартиры, облокотившись о перила лестницы, снова стоял уже знакомый ей парень, видимо, ожидая Еву.

          ― Вы ко мне? ― удивленно спросила она.

          ― Да. Распишитесь и получите вот это, ― девушка быстро расписалась, не глядя в журнал, и взяла из рук парня коробку. В это время Вера открыла дверь квартиры, и они вошли внутрь.

          ― Что, опять наш красавчик прислал? Надеюсь, не продешевил, ― ерничала снова Рич.

          ― Он не из таких, ― сунула свой нос Вера.

          ― Так, хватит лезть в мои дела. Быстро по комнатам разбежались, ― прикрикнула Ева. ― Маришка, иди ко мне, я тебя раздену.

          ― Я сама, мамочка, ― ответила девочка и начала смешно снимать пальтишко. ― А что там в колобке?

          ― Какие все любопытные, это мне по работе, ― Ева все же помогла раздеться дочке, потом взяла с тумбочки коробку, куда перед этим ее положила, и направилась в спальню.― Бегом, руки мыть, и будем ужинать.

          Зайдя в комнату, Ева сначала переоделась в домашний спортивный костюм, а после открыла коробку. Сверху лежала открытка, на которой была всего одна строчка:

          «Мои губы до сих пор помнят твой вкус…».

          Прочитав это, девушка улыбнулась и даже покраснела при воспоминании о поцелуе. Тут же приложила руку к губам и поняла, что хотела бы снова ощутить его губы на своих.