Повернув за угол, Ева почувствовала, как рот накрыла сильная ладонь и сжала так, чтобы девушка не смогла и пискнуть. После мужчина резко повернул Еву к себе лицом, прижав ее к стене спиной, при этом продолжая удерживать рукой ее губы. Боже мой, нет! Она не могла поверить, зачем он снова вернулся в ее жизнь? Что ему нужно от нее? Так спокойно и хорошо ей жилось все эти годы без него, только она и Маришка. Вот ее настоящая семья! А он им не нужен. Перед собой Ева увидела ненавистное лицо бывшего мужа, который предал ее в самый важный и дорогой момент ее жизни.

          ― Закричишь, прирежу, ― и девушка почувствовала, как что‐то острое уткнулось ей в живот. – Ну, как ты, милая? Скучала?

          ― Что тебе нужно? ― она и не заметила, что ее голос дрожал. Всегда так реагировала на бывшего мужа, всегда дрожала. От страха.

          ― Не слишком приветливая, а я думал, обнимешь, поцелуешь, два года жили душа в душу… ― и Кирилл наклонился и начал грубо целовать девушку, сминая до боли ее губы.

          У Евы не было возможности противостоять его силе, слишком разные весовые категории. Но она попыталась укусить мужчину за губу, и у нее это вышло, он отпрянул, и девушка сплюнула, от отвращения. Это еще больше разозлило мужчину, он замахнулся и Еву обожгло от удара. Она схватилась рукой за щеку и подняла глаза на него.

          ― Ненавижу тебя, зачем вернулся? Чего хочешь? ― тараторила она.

          ― Тебя! Тебя хочу, хочу в своей жизни. Хочу увидеть свою дочь! ― выплюнул он.

          ― У тебя нет дочери, ― словно громом пораженная, воскликнула Ева, сама выдавая себя, своим волнением за дочь.

          ― Да что ты? А как же Марина, которая записана, каким―то хреном, на твоего отца?  Что? Молчишь? Так вот! Я хочу видеть свою дочь, вас вместе у себя. Даю неделю, чтоб ты подумала!!! Иначе ты меня знаешь! ― грозно проговорил мужчина.

          ― Я не понимаю, зачем тебе мы, ведь ты так хорошо жил без нас, все эти пять лет, ― и тут Ева почувствовала, как по ее щеке покатилась слеза. Она говорила шёпотом, словно боялась, что ее кто‐то услышит.

          ― Я, может, страдал все эти годы. А теперь вали на свою выставку, куколка, ― его гримаса напоминала девушке что‐то ужасное, словно она увидела монстра. В принципе, так и было. Кирилла нельзя назвать человеком, слишком много дерьма в нем было.

          После этих воспоминаний девушка подумала о том, что могла выдать себя Андрею.  Он мог заметить, как вчера напугал ее в туалете. Она слишком перенервничала при встрече с бывшим мужем, а тут Золотарев еще, и снова со спины. Когда он зашел, у девушки сердце чуть не остановилось от страха. Она подумала, что Кортаев и сюда заявился, чтобы испортить вечер ей. Но когда она услышала голос совсем другого мужчины, то ее сердце забилось еще чаще. И уже совсем от другого волнения. Этот мужчина действовал на нее именно так. Ей хотелось рядом с ним чувствовать себя маленькой и хрупкой, чтоб он защитил ее от всех бед. Ее и Маришку. Ведь они одно целое с дочкой.

          Лишь когда Ева сказала правду о себе и Ситникове, ее тут же отпустило волнение, и стало легко, она поняла, что может упасть от переизбытка эмоций, но Андрей не позволил. Ее удержал взгляд мужчины. Такой сильный и мощный…

          ― Ну что же, пора бы и свиданию время уделить, а то слишком высокого мнения о себе господин Золотарев.

          Ну, а насчет бывшего мужа девушке ничего не оставалось сделать, как согласиться. Иначе этот монстр и вдали не даст спокойно жить. Значит, такова судьба. Главное, чтоб Маришке не навредил.