Ну вот, похоже, шоу началось. С глубоким вдохом я приклеиваю на лицо обольстительную улыбку и начинаю идти к, возможно, самому опасному мужчине в комнате. И размышляю, не направляюсь ли я к своей гибели.

Я останавливаюсь прямо перед ним и протягиваю ему руку:

– Мистер Петров, вы меня звали?

Вместо того чтобы ее пожать, он аккуратно берет мои пальцы и подносит руку к губам, а затем оставляет легкий поцелуй на костяшках. Такое ощущение, будто огонь только что прожег мою плоть. Он не сразу отпускает руку, и я не могу оторвать глаз, замечая, насколько до смешного крошечной выглядит моя рука по сравнению с его.

– Роман, – говорит он низким баритоном, и рой сумасшедших бабочек атакует меня изнутри.

Я сажусь рядом с ним и быстро поправляю ткань платья, чтобы закрыть дрожащие ноги. Когда я бросаю взгляд на отца, он все еще стоит с той же самой группой людей, и все они смотрят в нашу сторону.

– Это всегда так для вас работает? – спрашиваю я с фальшивой улыбкой, растянутой по всему лицу. – Вы выбираете женщину, киваете и она прибегает?

– В основном – да.

– Это, наверное, весело.

– Совсем нет. – Он отпивает из своего бокала, наблюдая за слоняющимися по комнате людьми. Большинство из них смотрят прямо на нас, но когда они ловят взгляд Романа, то быстро отворачиваются.

– Скажите мне, Нина, если бы между нами не было этой сделки, вы бы подошли, когда я кивнул? – спрашивает он.

– Не-а.

Я не жду, что он попросит меня вдаваться в подробности, но он это делает, и его вопрос меня удивляет:

– Почему нет? Из-за инвалидного кресла?

Он произносит это непринужденно, но здесь есть скрытый подтекст, который я не совсем могу определить. Я перестаю наблюдать за толпой и смотрю ему прямо в глаза.

– Это потому, что я не пудель, мистер Петров.

Он смеется и опять отпивает из своего бокала, мотая головой.

– Что произошло? – Я киваю в сторону его ног.

– А вы не ходите вокруг да около, правда, Нина?

– Вы хотите, чтобы я ходила?

– Это была бомба в машине. Осколок попал в правое колено и раздробил его.

– Больно?

– Адски, – резко отвечает он и одним глотком допивает остатки выпивки.

– У вас есть деньги. Я уверена, что существует операция, которая сможет помочь.

– Ну, кажется, есть вещи, которые не купить ни за какие деньги.

– Да, хреново. Ну, хотя бы жену вы купить можете. – Я пожимаю плечами. – За три миллиона вы могли бы приобрести целый гарем, а не только одну.

Роман наклоняет голову вбок, разглядывая меня с интересом, и затем подается ближе, чтобы прошептать на ухо: «Вы, Нина Грей, странная женщина».

Даже голос у него сексуальный, черт бы его побрал.

– Моя мать тоже так думает. Она говорит, что я никогда не найду мужчину, который захочет иметь дело с такой сумасшедшей, как я, по крайней мере надолго.

– Какой оптимистичный, поддерживающий родитель. – Он протягивает руку и проводит линию по внутренней стороне моего предплечья, начиная от локтя и до основания кисти. – Парень есть на горизонте?

Почти невозможно сконцентрироваться, когда его палец продолжает проводить линию вверх и вниз по моей руке. Его прикосновение легкое как перышко, но тем не менее такое ощущение, будто он ставит на мне клеймо.

– Почему вы меня спрашиваете? Вы бы рассмотрели мое освобождение от нашего контракта, если бы па-рень был?

– Нет.

– Тогда, мне кажется, это неважно.

Продолжая удерживать взгляд своих глаз на моих, он берет мою руку в свою и подносит к губам, один из уголков его рта поднимается в едва заметной улыбке.

– Я загуглил вас вчера, – говорит он, все еще держа мои пальцы в своей руке, всего в дюйме от губ. – Кто бы мог подумать, что такая изящная ручка может создавать такое… волнующее искусство.