– Ричард! – вскочил он на ноги. – Ричи – старый плут!

– Джонни… – протянул человек в очках. – Сколько лет!

– Да, – обнимая старого друга, сказал Джон. – Ну, года два мы уже не виделись. Хотя я приезжал, но мне сказали, что ты ушел в лес. Я, правда, ничего не понял, но больше мне никто ничего объяснять не захотел. Интересный у тебя прикид.

– Да. Я же теперь лесник, – ответил Лептон, снимая свою шапку и усаживаясь за стол. Его редкие светлые волосы намокли и висели сосульками.

– И давно?

– Да вот уже как раз года два. Нашего старого лесника загрызли звери, вот я и пошел на выручку. Ты же знаешь, я люблю лес. Кстати, сегодня нашли тело нашего Эдисона. Слышал?

– Да, – помрачнел Джон. – Я только вчера приехал, а уже неприятность. У вас тут с полицией напряг?

– Еще какой, – откинулся на спинку стула Ричард. – Все боятся. В лесах появилась агрессивная стая волков.

Его взгляд скользнул за спину Джона, и он увидел Милу.

– Ну, да ладно. Что мы все о делах, да о делах, – махнул рукой Ричард. – Это, наверное, твоя дочка?

– Да! Это Милена. А это мистер Лептон. Помнишь, я говорил тебе о нем вчера?

– Да папа, я помню. Приятно познакомиться.

– Взаимно, юная леди. Джон много мне про тебя рассказывал. А сколько тебе лет, Милена? Какое красивое имя!

– Шестнадцать. И можно просто Мила.

– Чудесный возраст! А ты знаешь, что сокращать свои имена нехорошо. С отрезанными буквами ты теряешь силы. Тем более, что это имя тебе так идет!

Мила на автомате улыбнулась и уставилась в свою тарелку. Она не очень любила имя Милена, считая его слишком официальным и пафосным, но слова мистера Лептона, почему-то несколько смутили ее. Есть совсем расхотелось, и она просто тыкала вилкой в недоеденный салат. Старые друзья болтали, не замечая ее еще полчаса. Потом Мила встала и оделась.

– Ты куда? – спросил ее отец.

– Я сильно устала, а мне еще пастель стелить. Я пойду домой.

– На улице уже темно. Посиди пару минут, и поедем вместе.

– Я дойду сама. Дорогу я уже запомнила. А вам надо пообщаться. Я понимаю. До свидания, мистер Лептон.

– До свидания, Милена, – ответил он с улыбкой.

Мила открыла глаза и резко села на кровати. От быстрого подъема у нее закружилась голова. Она провела рукой по лбу: лоб был мокрым, как и волосы, и одежда у шеи.

– Опять кошмар, – тихо сказала Мила самой себе. – Всего лишь сон. Это только сон…

Она легла на подушку, но как только закрывала глаза, перед ней появлялось страшное лицо с большим бородавчатым носом и красными глазами.

«Гоблин, какой-то, – подумала Мила. – Или тролль. Жуть!».

Она уставилась в потолок и заметила, что он весь светится, как звездное небо. Она вспомнила, что накануне видела на потолке какие-то звездочки и поняла, что это они сейчас светятся. Спать ей расхотелось, и она зажгла настольную лампу. В тусклом свете ночника по комнате поползли тени и скрылись где-то в районе окна. Мила достала из-под подушки свою тетрадь с рисунками, а из тумбочки карандаш. Открыв тетрадь на чистой странице, она начала рисовать того монстра, которого сейчас видела во сне.

«Ну, и жуть», – подумала она, глядя на то, что у нее получилось. Небольшая лысая голова, огромные уши, маленькие злые глаза с прожилками капилляров и большой, крючковатый нос, на котором красовалась куча бородавок, а самая большая и противная была на самом кончике носа и казалась его отвратительным продолжением. От кровожадной улыбки бросало в дрожь, а на выдающемся вперед подбородке торчал длинный толстый волос. Мила вздрогнула и закрыла тетрадь. На этот раз она положила ее в тумбочку, и опять легла на подушку. Интересно, но когда она рисовала то, что ей снилось, особенно кошмары, сон больше не повторялся. Из-за стенки раздался громкий храп: папа дома. Мила взглянула на часы – четыре часа утра. Она не стала выключать свет совсем, а только приглушила его. Дрожь не покидала ее, но все же она решила еще немного поспать. Она закрыла глаза и вспомнила того юношу, которого видела недавно во сне. Его глаза четко стояли перед ней, но остальное лицо она не видела. Но ей хватило и этого. Вот только жаль, что ее сны черно-белые. Незаметно она уснула.