Не успев даже толком испугаться, Эви поняла, что падает вниз, совсем как тогда. Только теперь нет Инослейва, чтобы спасти ее. Так почему же почти не страшно? Почему поглотивший ее полог водопада не ломает кости? Почему сплошная водяная пыль не мешает дышать? Все эти вопросы крутились в ее голове одновременно, пока их не вышибло вместе с воздухом из легких сильным ударом о камни.

Эвинол лежала не двигаясь, одинаково не в силах поверить, что жива и что умерла. Она упала спиной на гряду валунов, чуть возвышавшуюся над пенящейся водой. Водопад оглушающе ревел где-то слева, но Эви не рисковала повернуть голову или просто пошевелиться. Если она и жива, то у нее, должно быть, переломано все что можно и единственный способ продлить жизнь – полная неподвижность. Странно, что ничего не болит. Наверное, это от того, что тело после такого удара утратило чувствительность.

Эви настолько поразилась произошедшему с ней, что почти забыла, кто послужил всему причиной. Зато уж они про нее не забыли. Трое ветров спустились вниз и, паря над самой водой, окружили камень, на котором лежала Эви.

– Она жива! Немыслимо! – воскликнула богиня южного ветра.

– Ларишаль, не визжи, – поморщилась Тантарин, в очередной раз давая понять, кто тут главный. – Наверняка девчонка парализована. Так, живучая дрянь?

– Откуда мне-то знать? – огрызнулась Эви в ответ, поражаясь собственной смелости.

Хотя чего еще можно бояться, когда сначала из тебя высасывали жизненные силы, а потом швырнули со скалы в водопад?

– Хорастер, добей ее, – приказала Тантарин.

– Как? – на лице восточного ветра, разглядывавшего Эви, читалось любопытство и даже какой-то намек на сочувствие.

– Придуши.

– Может, ну ее? Чего зря злить Инослейва? Раз выжила девчонка, значит, так тому и быть.

– Я сказала – придуши, – четко и холодно повторила Тантарин.

– Как скажешь, – Хорастер вздохнул и сомкнул лапищи на шее Эвинол.

Хоть бы скорее это все закончилось! Сколько можно умирать самыми разными способами?!

Восточный ветер приподнял Эви над водой, продолжая сжимать ее горло. Она болталась в его руках, касаясь ступнями воды. Мокрая одежда облепила тело, которое, к ее величайшему удивлению, не лишилось возможности двигаться и могло бы неплохо повиноваться хозяйке, не болтайся она, как белье на ветру. Эвинол не могла вдохнуть, но при этом не ощущала ни боли, ни недостатка воздуха. Он словно стал вдруг не нужен.

Внезапно мощный вихрь налетел на них, сбив с ног могучего Хорастера. Падая, тот разжал руки, и Эвинол полетела в воду, ничего не имея против такой смены положения. Не успела она погрузиться в серо-зеленую пучину, как яростная сила вырвала ее на поверхность, на этот раз не оставляя сомнений в своем обладателе. Инослейв вернулся!

Первым делом Инослейв удостоверился, что Эви дышит, и лишь после этого набросился на собратьев. Ярость бушевала в нем, переполняя до краев, настолько сильная, что ее непросто было облечь в слова.

–Что вы затеяли, пожри вас бездна?! Как вы посмели?!

– Легко. Нынче ты слаб, а мы сильны. Ты совершил глупость, мы пришли ее исправить.

Тантарин в своем духе. Он не видел ее почти тысячу лет, а она все та же – холодная и бесстрастная. Вот и сейчас его пылающее бешенство разбивалось о ледяные глыбы ее равнодушного презрения.

– Не горячись так, братец, – примиряюще заговорил Хорастер. – Твоя девчонка жива. А мы, считай, просто в гости зашли.

– Как зашли, так и уберетесь, – отрезал Инослейв.

– Мы уйдем, – сказала Тантарин. – Нам здесь больше нечего делать. Ответь только – ты знал, что твоя человеческая игрушка бессмертна? Хотя можешь не отвечать. И так ясно, что не знал, иначе не стал бы ее от нас прятать. Так вот, Инослейв, непостижимым образом ты сотворил из смертной богиню. Не делай так больше. В этом мире не должно быть богов, кроме нас. Ты понял?