Помню, как первый раз в жизни увидел инопланетный арбуз: без полос, зелёный, вытянутый, как торпеда. Маури называли его «кормовой». Бахчу с кормовыми арбузами я не встречал, они росли в садах у коренного населения. Обычные же арбузы лежали просто на поле, и у тебя разбегались глаза, далее ты выбирал приглянувшегося тебе пузатика, прикасался к нему, после чего он мгновенно трескался от того, что очень спелый. Самой сладкой у ягоды была белоснежная сочная серединка, остальное даже не трогали, оставляя доклёвывать птицам.
Бахча – вообще отдельная история. Однажды мы заслужили всё-таки допуск, и нас вывезли на уборку ягод. Работа была очень тяжелой: строились конвейером, передавая арбузы из рук в руки, надо было сложить всё в пирамиду. Приловчившись, мы уже перебрасывали их друг другу по цепочке, причём все бросали, даже не глядя на того, кому летит тяжелый снаряд. Работая в таком режиме, ты видишь только то, как он к тебе летит, а следующему кидаешь уже вслепую… Если зазеваешься, тебе может попасть в ногу – в итоге епархия бахчи поняла, что мы не особо эффективны в этом деле, и вернула нас на привычные поля с помидорами. А на арбузы брали уже другие сверхэлитные подразделения – следопытов 80-го левела из Иваново и Елабуги.
Описывать красоты местной природы без разнообразия птиц было бы несправедливо и даже кощунственно. Но мы так и поступим (шутка). Пернатых было огромное множество: тряся хвостом, бегали пёстрые трясогузки, голосили мелкие певчие птахи, ухали совы, в небе парили хищные ястребы или коршуны. Огромное количество ворон и воронов – так всё это было колоритно. Утром орали на мистической ферме горластые петухи, индюки гоняли по лагерю, подбирая крошки и семки, мелкие певчие птицы оккупировали джунгли у реки, как бандерлоги Балу. Работая в поле, ты мог найти хрен пойми чьё гнездо прямо на земле и услышать недовольный треск из ближайшего тростника – ухали совушки и неясыти по вечерам.
Между ног вечно бегали мохнатые мышки. Её поймаешь, любуешься, насколько она безобидная и умилительная, но комочек мог яростно укусить и побежать дальше…
Вообще, для меня кажется странным, но я не наблюдал во всём этом изобилии крупных зверей, на полях их не было вообще, разве только у фермы в приболотной местности иногда появлялись следы.
Из всего, что давала природа, парни и девочки постоянно что-то делали руками, плели, например, венки из цветов, такие украшения из лозы и коры, как браслеты, ожерелья, перстни. Разноцветная проволока для браслетов тоже росла прямо из земли, нужно было лишь копнуть, где знак, и разрезать чёрный кабель.
Парни ловили рыбу, собирали гербарии из одного растения, бабочек коллекционировали, кто-то жуков собирал, затем фотографировали всё это и даже рисовали с натуры.
Человек сам стремится к гармонии с природой. Так, мы спокойно жили без водопроводов, магазинов, доставок, лифтов, машин, телефонов, фастфуда, фитнес-центров, телевизоров и Интернета… Такой образ жизни очень интересный, здоровый и минимально вредит окружающей среде.
Ещё один класс, постоянно находившийся с нами в контакте, – это “insecta”, то есть насекомые, яркими представителями которых являлись жуки-рогачи, носороги, огромные гусеницы, богомолы. Многие из них атаковали нас, прокусывая даже матрас. А эти москиты, гигантские муравейники, прятавшиеся в тени деревьев…
Все эти насекомые и животные по умолчанию безобидны. По сути, защищаться от них нужно было только во сне: в кровать мог залезть какой-нибудь мелкий паук или москит, найдя брешь в пологе.
Инсекта постоянно участвовали в различных приколах. Например, мы забрасывали под полог саранчу. Или забава со сверчком, который просто оглушительно трещал в кубрике, не давая заснуть, и никак из щели его было не достать, только заливать вёдрами воды щель, где он прятался. Светлячков же мы садили в бутылки и использовали ночью в качестве фонарей. В палатах в роли домашних животных у нас жили ёжики, мы их кормили, ухаживали за ними. Эти ушастики вили гнёзда даже из газет. Словом, фауна была не уральская.