– На сегодняшний день мы имеем: нуксирон, паркопан, демидрол и циклодол, исходный материал предлагает нам не богатые варианты возможностей. Есть шанс вырубиться и полетать или альтернатива, летать вырубленным. Выбор за Вами, товарищ! – обратился доморощенный фармацевт к сидящему Дмитрию. Тот, находясь в сомнениях пытался рассуждать, приводя доводы «за» и «против»:

– Ну, сожрем мы эту гадость. Хуже не будет. Здесь и не такой отравой пичкали. Хотя, если подумать, организм уже адаптировался к подобным веществам, какой смысл травиться еще раз, все равно не вставит.

Вася, молча слушая умные поучения, не прекращал составлять комбинацию из таблеток по цвету и свойствам. Закончив приготовления, восхищенно посмотрел на две равные горочки, и удовлетворенно констатировал:

– Смею не согласиться с Вами по поводу сомнений о возможностях химических элементов. Но в одном Вы правы, по силе духа человеку нет равных в поднебесной. И в этом кроется, иной раз, несоответствие его восприятия. Определяя неведомое как враждебное, человек мобилизует свой организм к активной обороне, не позволяя действовать ни алкоголю, ни наркотикам. А вот с атаса, когда не ждет он подвоха, с кефира балдеет. Вот Вам пример, мы как-то раз, с бадуна глаза открыть не могли, дышали с трудом. Послали соседку, бабку полуслепую, за пивом, пообещав вознаграждение. Приволокла она с десяток бутылок. Похмелились и ожили, запрыгали, засмеялись, а когда все ушли, обнаружили мы с хозяином, что поправляли здоровье безалкогольным пивом, закупленным бабкой. Парадокс, а действует! Значит и яд, и противоядие у нас в башке, а не снаружи. Показателен случай, произошедший не так давно со мной и моим другом Серегой. Были мы на точке в компании озорных девчонок, провели бессонную ночь. Под утро, возвращаясь домой, решили снять усталость, забив косяк толщиной с большой палец. Смастерили конструкцию, а взорвать решили в такси, по дороге в родные пенаты. Ловим машину, останавливается желтенькая волга, за рулем мужик, мордастый, матерый бык, и что интересно, с фуражкой таксиста на колокольне. Ну, садимся, и в вежливой форме просим за дополнительное вознаграждение разрешить нам дунуть на заднем сидении. Тот: «Без базара!» и по газам. И едем мы по Москве в воскресенье, день солнечный, машин мало, красота. Мы закурили, а молотобоец вдруг заявляет: «Вот сколько лет вожу таких как вы, ну какой кайф в папироске? Пробовал пару раз. Ну, „Беломор“, как „Беломор“. Что вы веселитесь, как чукчи в Сочи?! Лучше, как мужики, выпейте по пузырю водки, отдохните душой и телом». При этом поворачивается к Сереге, цап у него изо рта штакетину, отгрыз мундштук, сидит курит. Мы обомлели. А он разглагольствует: «Что вы нашли в поганой траве? Вот водка, продукт полезный, организму необходимый». А сам, так, между прочим, в четыре затяжки уложил наш косячок и выбросил бычок в окно. Мы обалдевшие, слово сказать от возмущения не можем, а впереди, метров триста, стоит троллейбус на остановке. Вдруг бычара прерывает нравоучение, и серьезно заявляет: «Интересно, что будет, если я ему сейчас в жопу врежусь?». Припал к рулю и по газам. Мы от ужаса вжались в сиденье, а Гастелло со всего лету, как дал, аж стекла полопались. Что тут началось! Этот баран вылез, глазами лупит, не поймет что происходит. Водила из троллейбуса с монтировкой бежит, пассажиры высыпали, гвалт, шум! Мы тихонечко в панике выползли и деру. Вот тебе результат. Пока живоглот ждал прихода, его не было. А как только уверился в своей силе, приход и накрыл.

Дмитрий, с интересом прослушав лекцию о жизни наркоманов, неожиданно согласился с Васей и, приняв протянутую горсть химикатов, проглотил, запив водой. Через некоторое время лицо Васи изменилось, обретя совершенно незнакомые черты. Дмитрий, оглядевшись вокруг, заметил, что временами стал пропадать цвет, и он видит мир в черно-белом изображении. Вскоре и со звуком стало твориться невообразимое. Он временами исчезал или менял скорость. Люди говорили медленно или тараторили, как пулемет. Затем он просто провалился. Вот так шел, и упал в бездонную пропасть. И паря в кромешной тишине, знал, что никогда не достигнет дна. Временами приходил в себя, куда-то шел, что-то ел, сознание фиксировало все мельком. Затем опять падал в бездну, и летел к вечности, ощущая тошноту и горечь. Очнулся не понимая сколько прошло времени. В палате никого не было, и стояла мертвая тишина. Затем вошел Вася и, словно рыба в аквариуме, открывая рот, беззвучно, что-то пытался сказать. Дмитрий потряс головой, и звук, словно сквозь вату, еле-еле стал слышен. Ему приходилось напрягаться, чтобы понять смысл сказанного. На этот раз Вася был Фролом, и с упорством пытался достучаться до сознания Дмитрия.