– Извиняюсь, уважаемое, ошибочка вышла, – виновато пробормотал он и переместился к соседнему номеру.

Иногда у меня случаются моменты просветления: бывает, в затемняющем слабый разум мраке сверкнет молния, и тогда за долю секунды я успеваю увидеть нечто важное. Потом, правда, снова наступает тьма египетская, и я уже не понимаю, что к чему, но это уже совсем другая история.

Светлое серебро серьги с густо-красной коралловой висюлькой блеснуло в глаза, и в мгновенном озарении я поняла, что знаю, почему это чужое украшение кажется мне знакомым! Вовсе не потому, что вторая такая сережка по воле случая и добросердечного лопоухого чистильщика бассейнов попала ко мне вчера и лежит сейчас в моем кошельке, в отделении для мелочи. Нет, нет, запоминающееся этническое серебро с кораллом я созерцала и раньше!

– Лилипутское ожерелье! – ахнула смышленая Нюня. – Та цепочка с красненькой кривулькой, похожей на потемневший перчик, которую ты нашла под кроватью в соседнем номере!

– И которую потеряла в другом соседнем номере, – добавила Тяпа, быстро просчитав варианты.

Я согласилась с ней, вспомнив, как надела браслет, подобранный в пыли под кроватью, на руку – он был мне велик и недолго болтался на запястье. В баре, когда я впервые припала к источнику живительной влаги под названием «текила», украшение еще было при мне, я даже пару раз случайно макнула коралловый перчик в широкий стакан. А несколько позже, прогоняя из своего номера назойливого ночного мотылька Андрюшу, я отмахивалась от него уже голыми руками. Значит, браслет покинул меня на промежуточном финише в постели того типа, которого я выставила из его собственного номера в компании двух наглых девок.

Браслет подходил к сережкам, как родной. Я была совершенно уверена в этом – у меня хорошая зрительная память и отменное чувство стиля. Мне это говорили еще преподаватели в художественной школе, куда я ходила целых семь лет, пока Тяпа не одолела Нюню (после этого мы сменили благопристойную изостудию на тусовку неформалов-граффитчиков).

Желание сравнить имеющуюся у меня серьгу с потерянным браслетом возникло мгновенно и было совершенно непреодолимым. Зачем это нужно, я не знала (просветление в уме было кратковременным и сменилось полным затмением), но действовала так решительно, словно мной повелевали высшие силы. Или низшие, что было куда более вероятно. Нюня так и сказала, не скрывая возмущения:

– Что за бес в тебя вселился?!

Подозреваю, что имя беса имело французские корни и было написано на бутылке, которую я успела ополовинить. На трезвую голову я бы не решилась на эскападу, по безрассудству сопоставимую с индийским походом Александра Македонского!

Захлопнув дверь перед носом незнакомца с сережкой, я твердым шагом легионера проследовала на балкон, заглянула за перегородку и, убедившись, что в соседнем номере никого нет, привычно ловко прогулялась по перилам.

Цепочка с красной коралловой подвеской лежала на прикроватной тумбочке. Я ее увидела сразу же и без раздумий схватила, но не удержала: случайно взглянула в зеркало на стене, и руки дрогнули. Видок у меня был еще тот! Плотная белая корка сделала меня толстой, какой я не была даже в восемь лет, когда все летние каникулы провела на даче у гостеприимных стариков и безобразно отъелась на бабушкиных пышках со сметаной. Теперь я сама выглядела как пышка, сплошь покрытая сметаной!

Руки мои затряслись, и браслет упал на пол. А в следующий момент настежь распахнулась входная дверь, я испуганно вздрогнула вся целиком и без задержки последовала за браслетом. Попадаться на глаза законному обитателю номера мне вовсе не хотелось. Тем более в образе накачанного, как культурист, белоснежного ангела! Хозяин-то номера парень модный, от таких шикарных лакированных ботфортов, как у него, я бы и сама не отказалась!