И так всю дорогу хныкала и ужасалась, а я старательно отметал все её страхи и волнения, вселяя уверенность.

Конь Пржевальского ждал нас на том же месте. Видать, он давно уже ничего не ел, метался из стороны в сторону и нервно нарезал круги. Как только он увидел Ромашку, радостно заржал и сломя голову бросился навстречу. Земля сотрясалась под его копытами, и с каждым ударом искры сыпались из его глаз и слюни из пасти летели в разные стороны. И Ромашка сразу влюбилась в него до беспамятства. Она грациозно припустилась иноходью, чем ещё больше покорила своего избранника. Они прижались друг к дружке, переплелись шеями и головами и говорили что-то там сбивчиво и плакали, как будто уже давно знали друг друга.

Я упятился в лес, чтобы не мешать и не смущать влюблённых. Потом и вовсе решил вернуться домой, разумно полагая, что Ромашка сама дорогу найдёт. Я неторопливо бежал по степи, пробирался через лесные опушки, и ещё долго мне в спину неслось радостное лошадиное ржание.

Усталая, но счастливая Ромашка вернулась только через неделю, заставив всю нашу семью сильно поволноваться. Папа и мама её немножко поругали, а Никита с Олей восторженно бегали вокруг, непереставаючи гладили Ромашку, обнимали и кормили лакомствами.

Конь Пржевальского сразу перебрался поближе к нашей деревне. Ромашка к нему по нескольку раз на дню бегает. Я, естественно, всем хищникам нагрозил, чтобы его не трогали. Хотя его и так все зауважали, как на диковинку приходят смотреть. Что и говорить, где ещё дикого и свободолюбивого коня встретишь, который людям не покорился? Он и сам со временем со всеми подружился. То с оленями пасётся, то с косулями. Мы его Прживалик прозвали.

Примерно через полгода я Ромашку к Серой Шапочке сводил. Посмотрела Серомашка своим удивительным рентгеновским зрением и подтвердила, что трое жеребят будет. Теперь вот Ромашка уверена, что обязательно Пржевальские родятся, а я думаю, что особенная порода появится. Удивительные и необычные лошади, каких ещё в природе никогда не было.

Мы с Ромашкой часто во сне летаем. Крылья у неё не хуже моих, красивые такие и белоснежные, как у лебедя. Но мощности у неё в разы больше, хотя и одна лошадиная сила… Бывало, Ромашка неторопливо впереди летит, мерно крылами машет, а я сзади надрываюсь – из последних сил хлобыщу крыльями, язык сбоку болтается, а из ушей пар рвётся, как из паровоза.

А в одном сне у Ромашки ещё и красивый хрустальный рожек на лбу появился. Винтовой такой, прямёхонький и длинный, как у нарвала.

Крыльям я нисколько не удивился, а вот рог меня озадачил.

– Ромашка, это что у тебя такое на лбу образовалось? – спросил я.

– О! Это священный рог! Нашими предками единороги были.

– А тебе он зачем? Чтобы обороняться?

– Зачем обороняться, я и копытом звездану – мало не покажется. Это очень удобный рог, им можно всё что угодно проткнуть, даже пространственно-временной континуум… Через эти червоточины можно в другие миры попасть. А ещё рог можно как антенну использовать. С его помощью я с кем угодно на расстоянии общаться могу, как по сотовой связи.

– И с кем же ты разговариваешь?

– Со всеми, у кого рога есть.

Оказывается, все животные с рогами по сотовой связи общаться могут. Так они заблаговременно о хищниках предупреждают и новостями делятся. Люди только недавно телефон изобрели, а животные уже давно связью на расстоянии пользуются.

– Вот бы мне такой рог, – завистливо протянул я. – Мы бы с тобой всегда на связи были.

Ромашка глянула на меня насмешливо и покачала головой.

– Вряд ли это возможно… Ты же у нас хищник, а хищникам не положено.