Адель гнала машину, торопясь поскорее попасть домой. События прошедшего дня по-прежнему держали ее в радостном волнении. Приехав, она взбежала на второй этаж и открыла дверь гостиной, где находилась статуэтка – изумительная фигурка из бронзы и слоновой кости, изображающая девушку в облегающем костюме и шляпе-«колокол». Казалось, скульптор остановил время и запечатлел ее в танцевальном па. Адель щелкнула выключателем, подошла к столику, где стояла статуэтка, и сказала, разговаривая сама с собой:

– Да. То, что надо. Ты там будешь выглядеть очень эффектно.

За спиной раздалось покашливание. Адель обернулась и увидела Джайлза.

– Боже мой! Чего это ты тут сидишь впотьмах? Почему не умножаешь состояние издательского дома «Литтонс»?

– Черта с два я способен умножить их состояние, – мрачно ответил Джайлз. – Оно умножится, даже если я не буду соваться в издательские дела.

– Прости, Джайлз. – Адель с сочувствием поглядела на брата. – А здесь тебе лучше?

– Нет, ничуть, – произнес он. – Совсем нет.

Он вдруг спрятал лицо в ладонях. Испуганная Адель подбежала к нему и обняла за плечи:

– Джайлз! Бедный ты наш мальчик. Что у тебя стряслось?

– Этого я тебе сказать не могу. Не могу, и все.

– Можешь. Что бы ни случилось. Я же твоя сестра. Помнишь, сколько всего я тебе рассказывала? И про мисс Дэвис, которая сидела в туалете, а я видела ее сквозь щель в двери. И про мамины с папой разговоры на разные темы. И хвасталась, как издевалась над Барти, пока Нэнни не видела.

Джайлс болезненно поморщился:

– Прошу тебя, только не надо про издевательства над Барти.

– Ну, это дело прошлое. А раньше мы обе доводили Барти. Зато сейчас у нее все в порядке. Пожалуй, она счастливее многих из нас.

– Ошибаешься, – возразил Джайлз. – У нее совсем не все в порядке. Даже и близко нет. А виноват в этом только я.

Адель взглянула на брата и потребовала:

– Давай выкладывай все как есть.

«Боже, он вернулся», – подумала Барти. Это мог быть только Джайлз. Абби уже заходила, пыталась утешить ее, потом ушла, сказав, что собирается с родителями в театр. Кто еще может прийти в такое время? Уже почти восемь вечера. Поздновато для визитов. Она решила не открывать, но звонок зазвенел снова. Звонивший долго держал палец на кнопке. Если трезвон не прекратится, у нее могут быть неприятности с квартирной хозяйкой. Вздохнув, Барти пошла вниз открывать.

– Зачем ты пришел? – спросила она, чуть приоткрыв дверь. – Я тебе все сказала. Пожалуйста, оставь меня в покое.

Но перед нею был не Джайлз, а Адель.

Они молча поднялись наверх.

– А миленькая у тебя квартирка, – улыбаясь, сказала Адель, снимая перчатки, а затем пальто и шляпу.

– Спасибо, Адель. Не сочти меня грубой, но я ужасно устала и…

– Не волнуйся, я ненадолго. Обещаю. Джайлз не знает, что я поехала к тебе. Он бы меня убил, если бы узнал. Хочешь сигарету?

Барти покачала головой и принесла из кухни пепельницу.

– Послушай. – Адель глубоко затянулась и выпустила облако дыма. – Я знаю, что́ Джайлз тебе сказал. Гадко с его стороны. Очень гадко.

– Ты всерьез так думаешь?

– Да. Всерьез.

– Но он сказал правду.

– Сомневаюсь, – бодро возразила Адель.

– Как это понимать?

– Барти, не надо быть такой… такой обидчивой. Никто там не шепчется по углам, не говорит, что твои дела потому и идут так успешно, что мама взяла тебя под свое крылышко и трясется над тобой. – (Барти вздрогнула, но промолчала.) – Уж лучше бы шептались. Это бы чуточку сбило с нас спесь.

– Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь.

– Пойми, в издательстве не думают, будто твои успехи связаны с тем, что ты мамина протеже. Никто так не думает. Там знают: у тебя все здорово получается, потому что ты умна и работаешь, не жалея сил. В «Литтонс» нужно постоянно доказывать, что ты чего-то стоишь. Потому я туда и не рвусь. Вот тогда бы там точно начались сплетни. В издательстве к тебе такое же отношение, как было в Оксфорде. Ведь тамошняя ученая свора дала тебе диплом с отличием за твои мозги и усердие, а не потому, что ты… Надеюсь, ты понимаешь, что я имела в виду.