В полдень несколько «подручных Бога» в лице самых крупных и влиятельных американских банкиров встретились и договорились о мерах по укреплению рынка. Паника начала стихать. Цены, несшиеся вниз, теперь столь же стремительно понеслись вверх.
По стране пронесся громкий вздох облегчения. Банкиры и биржевые маклеры продолжали уверять рядовых вкладчиков в фундаментальной устойчивости рынка. Крупные промышленники самоуверенно рассуждали о стабильности и процветании. В воскресных проповедях многие священники призывали паству извлечь урок из недавнего кризиса, к счастью быстро преодоленного, и вновь задуматься о духовных ценностях. Люди успокаивали друг друга, говорили, что у многих просто расшалились нервы, оттого и паника, а на самом деле это была буря в стакане воды. Но Лоренс Эллиотт, как и другие крупнейшие фигуры финансового мира, знал, что это не так. Подобно опытному шахматисту, он заранее вывел из-под удара все структуры своей компании и теперь, испытывая странное возбуждение, ждал дальнейшего развития событий.
В понедельник стоимость акций вновь начала падать, но оптимизм минувших дней позволил это стойко выдержать. Во вторник число продавцов акций на Уолл-стрит можно было сравнить с гигантской волной, накатывающей на пустынный берег. Акции никто не покупал.
В особняке Эллиотта на Пятой авеню Лоренс Эллиотт и Дюк Карлайл подняли бокалы за прозорливость Дюка и за спасение их обоих.
Глава 7
Сейчас он мог бы совершить убийство. Обстоятельства этому вполне способствовали. Он не помнил себя таким обозленным. И на Барти, и вообще на всех…
– Привет, Джайлз, – сказала она, поднимая голову от бумаг. – Что случилось? Вид у тебя жутко сердитый.
– Потому что я жутко сердит, – буркнул Джайлз.
– Почему? – уже не столь уверенно спросила Барти.
– Сейчас узнаешь почему. Потому что ты, Барти, частным образом пришла к моей матери с предложением, которое касалось издания книг. Ты сделала это не на редакторском собрании и не через обычные каналы и общепринятые процедуры…
– Боже мой, Джайлз! Откуда такой суконный язык? – Барти все еще думала, что он шутит. – Я и не подозревала о существовании в издательстве каких-то обычных каналов и общепринятых процедур.
– А стоило бы. Они действительно существуют.
– Но…
– И моя мать, ни с кем в издательстве не посоветовавшись, дает тебе свое согласие и предлагает заняться осуществлением твоих предложений. Твоим списком, который, как я понимаю, ты составляла единолично, тоже ни с кем не посоветовавшись…
– Боже мой! – Барти покраснела, ее большие глаза вспыхнули. – Джайлз, ты все не так понял.
– Неужели? Я так не думаю. Ты предлагала или не предлагала издать серию детективных романов?
– Да, предлагала. По весьма простой причине: детективные романы хорошо продаются. Романы Агаты Кристи расходятся… Даже не знаю, с чем сравнить скорость их продажи. Теперь и «Голланц» начал выпускать детективы. Мне показалось, что это хорошая идея.
– Но почему ты не спросила наше мнение: Генри, моего отца, ММ, мое, наконец? Наверное, спрашивать меня ты вообще сочла бесполезной тратой времени. В этом чертовом издательстве любое мое предложение воспринимают как поцелуй смерти.
– Джайлз, успокойся. Все было совсем не так, как тебе кажется. У нас с твоей матерью был разговор на уровне идеи.
– Надо же! И моя мать не предложила тебе обсудить твою идею с другими редакторами?
– В общем-то, нет. Пока рано что-либо обсуждать. Она просто предложила мне набросать план, подобрать авторов, прикинуть затраты, количество выпускаемых наименований, периодичность и так далее. И только.