– Па, я вас очень люблю.
– Я пойду, переговорю с доктором, – похлопав меня по руке, вышел из палаты отец.
– Айрис, сынок, нас с отцом…
– Мам, не надо.
– Хорошо, милый, обсудим это после.
Серые палаты, больничная койка и постоянные процедуры – вот что меня ждет.
Разве я о такой жизни мечтал?
Но в ближайшее время меня ничего другого не ждет.
Мимо проходящие парочки сосредоточены только друг на друге, осень, листва кружится над землей, вечерами старики устраивают посиделки прямо во дворе больницы – они играют в шашки, нарды, шахматы, а милые старушки смотрят сериал или читают книги. Мамочки, которые вынуждены тут находиться из-за своих спиногрызов, уже успели подружиться и теперь обмениваются рецептами и телефонными номерами, чтобы после не потерять связь. WhatsApp начинает раздражать своим пиликаньем, ведь после девяти и в сончас эти мамочки не выходят из палат. Дети играют, дерутся, мирятся. Мир полон энергии, изменений и позитива, все куда-то течет, изменяется, а ты лежишь, прикованный к коляске и четырем стенам, которые уже до тошноты противны, и лишь милая медсестра умеет поднять настроение своим присутствием. Ночами позвоночник болит настолько, что даже таблетки и уколы, которые снимают боль, не помогают.
В одну из бессонных ночей, когда боль утихла, я решил попросить дока принести мои вещи. И телефон. Нажал кнопку «Вызов врача», и док моментально был в палате.
– Да, Айрис, ты меня вызывал? Беспокоят боли? Или что-то нужно?
– Да, док, принеси, пожалуйста, мой телефон.
– Он разбит.
– Черт, а я могу воспользоваться вашим?
– Да, конечно, бери, я пока пойду, заварю себе кофе. Тебя точно не беспокоят боли?
– Спасибо, сегодня все хорошо.
Дождавшись окончания допроса дока, когда он вышел из палаты, я с третьей попытки набрал номер Молли.
– Алло, алло, кто это?
– Привет, солнце, это Айрис.
– Айрис, привет, ты где? И что с твоим чертовым телефоном? Я до тебя уже неделю не могу дозвониться. Мы в доме у Смита, приезжай!
– Молли, я в… – Раздались телефонные гудки. Молли положила трубку?
Я набираю номер снова, но звонки активно сбрасывают.
Неописуемая боль душила меня. Я сидел на больничной койке, смотрел на соседей и понимал, как круто им повезло. Они могут ходить по этим улицам, которые порою переполнены. Ходить на работу, общаться с коллегами и вечерами пить кофе на набережной, слышать морской бриз и дышать свежим воздухом.
Больница
Аккуратно опираясь локтями на больничную койку, не рассчитав сил, я падаю прямо на плитку пола, которая и без меня в углах вся в трещинах и царапинах от колес каталок и кресел. В этот момент я понимаю, что у меня нет возможности встать, и тут начинается истерика. Не своим голосом я начинаю орать так, что штукатурка падает, а стены дрожат. Весь персонал вбегает в палату, ошеломленный увиденным, я же могу видеть только их голубые штаны и обувь. Сказать честно, терпеть не могу врачей и их форму, лишь милые мордочки медсестер меня спасают от того, чтобы не послать их подальше при входе на осмотр.
Мое тело, да, именно тело, валяется, а я, как ребенок, плачу и пытаюсь встать, но каждая попытка заканчивается падением.
– Не-е-ет Не-ет!!! – я плачу, кричу и со всей мочи бью кулаком о плитку, она раскалывается прям посреди палаты.
– Айрис, успокойся, – подбежав, док помогает мне встать.
– Господи, ну разве я о такой жизни мечтал?
– Уверен, что нет! Но это испытание. Испытание, через которое ты должен пройти. Ради себя, родителей, своей девушки. У тебя же есть девушка?
– Эта сука, бросила меня. Теперь она со Смитом!
– Бросила? Не беда. Ты найдешь лучше.
После нескольких уколов я, успокоившись, лежал на белых больничных простынях. И теперь пришло время для размышления. Без спешки, суеты и в полной тишине.