Густа знала этот мамин тон. Она говорила так, когда уверенности в благополучном исходе не было. Но почему Римма Валерьевна сказала, что Густа ведёт себя отлично?! Вообще отлично, не считая того, что её больше суток нет дома.

Пока Нилай ошарашенно переваривал эту информацию вместе с печеньем, Густа отстукивала сообщения маме.

– Фора у нас есть. Раз Римма Валерьевна молчит, мама домой не поедет.

Крючкус, про которого они забыли, виновато кашлянул:

– Связь вот-вот оборвётся.

Густа отключила телефон и сунула в карман. Если повезёт, скоро всё закончится. О других вариантах думать не хотелось.

Крючкус подошёл к своей конторке и вытащил из дальнего ящика деревянный сундучок. Крышку его украшала резьба, а сам он был заперт на медный замочек.

Густа, затаив дыхание, взялась за ларец, замок щёлкнул и с тихим звоном открылся.

– Снова! – с облегчением и заметным удивлением в голосе выдал Нилай.

На плюшевой подложке лежал ярко-жёлтый сверкающий ключ. Густа дрожащими пальцами взяла его. Крючкус восторженно зацокал языком.