На Улана, нечаянно попадавшегося на глаза, мужики смотрели недобро, исподлобья – уж очень он напоминал одного из тех, кто жег, насиловал, убивал. Правда, когда Петр, дед Липень или кузнец Горыня объясняли им, кто он таков и какого племени, остывали быстро. Правда, о калмыках они ни разу до этого не слыхали, но главное – не татарин.

Решив «идти подсоблять своему князю», практичный деревенский народец на сходке определил, и кому оставаться: совсем оголять деревню не дело, да и позже, если кто не вернется, надо, чтоб хоть один мужик из каждой семьи остался здоровехонек. Получилось четверым воевать, а пятерым – беречь добро и семьи. Не согласился с таким раскладом один Горыня. Ему тоже следовало остаться. Во-первых, он один у Заряницы, а во-вторых – и это самое главное, единственный кузнец. Однако переубедить упрямца не вышло, и Липень нехотя согласился.

К концу недели Улан согласно кивнул другу:

– Думаю, настала пора мозгового штурма, а то ты чуть ли не подпрыгиваешь от нетерпения. Давай, излагай надуманное. Но вначале ответь – есть у тебя какие-то объяснения тому, как мы сюда угодили?

Сангре пожал плечами:

– Ну а как же. Партизанское проклятье, конечно, ерунда, но немцы со своими минометами, скорее всего, действительно во что-то нечаянно попали и от их бомбежки запустился некий неизвестный науке механизм. Он-то нас сюда и доставил…

– И я того же мнения, – согласно кивнул Улан. – Получается, надо думать о досрочном запуске этой неведомой машины.

Петр кисло поморщился.

– Наиболее логичный вариант: завезти на островок с десяток бочек с порохом и подорвать. Тогда есть шанс, что он опустится под воду, заодно включив механизм. Но порох у нас на Руси, равно как и во всем мире, отсутствует, – уныло развел он руками. – Разве поискать в Китае, где много народу и мало гигиены. Но Интернета здесь нет, да и доставка осуществляется не самолетом. Так что пока объясним все купцам, пока дождемся выполнения заказа… Ты только не падай в обморок, но вывод печальный: торчать нам здесь года три, а то и все пять, причем в самом лучшем варианте.

– Пять лет, говоришь, – хмыкнул Улан и неожиданно протянул. – Дай-то бог, чтоб всего пять. А что до пороха, то… в Европе порох должен быть уже сейчас, – выдал он твердо.

– Ты уверен? – ликующе вспыхнули глаза Сангре.

– Абсолютно. Я, пока отлеживался, пытался припомнить все известное мне из истории этого времени. Кое-что набралось. Например, когда и от чего погиб ныне здравствующий литовский князь Гедимин. А причиной его смерти стал огнестрельный выстрел из аркебузы во время осады какого-то из замков Тевтонского ордена. И приключится это всего через двадцать четыре года, в сорок первом. Мне потому и запомнилось: дата символическая, особенно с учетом того, что стреляли немцы.

– Все равно долго ждать, – разочарованно вздохнул Пётр. – Сдается, через Китай быстрее выйдет.

– Так ведь не за один же год изобрели в Европе порох, приготовили нужное количество, додумались до того, как его использовать в военном деле, и так далее. Сам подумай, сколько времени надо для изготовления аркебузы, да и то в качестве экспериментального образца. А в крепости, обороняемой орденскими рыцарями, она, скорее всего, была не одна. Да и в Прибалтику их доставили не сразу.

– А ведь верно, – протянул Сангре и глаза у него вновь азартно блеснули. – Тогда дело за малым: отыскать порох и привезти сюда. Одно плохо. В Европу попасть не проблема, но найти денег для покупки… Впору встать возле какой-нибудь синагоги вроде собора Парижской богоматери и начать клянчить милостыню у местных барыг!