– А что сейчас справедливо? – возражал человек в джинсовой куртке. – Если мы не сядем и не уедем прямо сейчас, потом мы можем вообще не уехать!

– Вы не можете так поступить! – выкрикнула женщина, расставив между двумя мужчинами руки.

– Если хотите, оставайтесь, – кинул ей парень за спиной беглеца. – Но я думаю, многие согласятся, что второго шанса у нас может просто не быть.

– Но…

– Я уезжаю, – твёрдо сказал высокий мужчина в джинсовой куртке.

– Я с тобой, – подтвердил парень стоящий рядом с ним.

– Стойте! – вдруг воскликнул Дилан. – Вы не можете просто взять и уехать.

– Да, вы не можете так поступить! – согласился кто-то из людей за нами.

– Можем, парень. Оставайся, либо езжай с нами. Так мы, по крайней мере, спасёмся.

Дилан опешил. Он цепко схватил за запястье человека, который уже пробивался к военной машине.

– Не делайте этого, – приблизившись к нему, тихо, сквозь зубы, сказал парень. – Мы найдём способ помочь всем. Можно же со всем справиться.

Мужчина в джинсовой куртке хлопнул крепкой рукой Дилана по плечу и сочувственно посмотрел в его глаза.

– Мы должны подумать в первую очередь о себе. Тот парень прав, второго шанса может не быть. Поехали с нами, так мы спасёмся.

Я с тревогой и ожиданием смотрела на Дилана. А Дилан, расширив глаза, озадачено смотрел на человека, что собирался уехать. Он замер, будто его парализовало. Тёмные брови сползли к переносице, образуя глубокие тёмные складки, уходящие ко лбу, и омрачая его лицо. Губы его невольно открылись, не в силах вымолвить и слова.

Отчасти, я понимала, что тот мужчина не со зла всё это делает, в нём всего-навсего говорит инстинкт самосохранения. Но поступать так, как собиралась эта группа людей, было как минимум не честно, хотя и абсолютно объяснимо. Я на секунду задумалась, смогла ли я бы так поступить? Чтобы спасти себя. Но спасти от чего? Нам сейчас ничего не угрожало здесь. Мы могли бы решить вместе, что нам делать дальше. Все люди из убежища могли бы собраться и обговорить возникшую ситуацию, и разумно решить проблему. Ведь так?..

Если честно, я не могла ответить себе на последний вопрос. Но я бы не решилась на такой шаг. И Дилан тоже, потому что он только что отступил назад.

– Нужно сказать об этом остальным, – возразил мужчина в синем свитере.

– Да вы вообще в своём уме? Все остальные поступили бы точно так же! Будь у них возможность.

– Нет, так нельзя, – замотал головой человек в свитере, хотя уже понимал, что не сможет их удержать.

– Смотрите сами. Но помяните мои слова, когда они выйдут, обязательно найдутся те, кто силой заберёт у вас оставшиеся машины.

– А чем вы отличаетесь от них?

Вопрос застал всех врасплох. На долю секунды повисла тяжёлая тишина. Оба мужчины неотрывно смотрели друг другу в глаза, словно ожидая, кто сдастся первым. Все остальные тоже наблюдали за ними, ожидая ответа. И тут мужчина в джинсовой куртке, который уже открыл дверцу военного автомобиля, что стояла у лифта, и собирался садиться в неё, сипло, и даже немного жалостливо произнёс:

– Мы просто хотим спастись.

– Нет, – обречённо выдохнула женщина, которая их разнимала.

– Мы уезжаем, – в последний раз категорично заявил беглец.

Конфликт был исчерпан.

Те, кто поддерживал его, а их было человек пять, вместе с ним сели в машину камуфляжного окраса. Раздался оглушающий залп звуков, захлопывающихся дверец и в следующую секунду завёлся мотор. Мы теперь в растерянности стояли, и молча смотрели, как они уезжают. Через стекло двери я взглянула на лицо мужчины в джинсовой куртке, севшего за руль. Уже отъезжая, он в ответ столкнулся со мной взглядом. Его помутившиеся глаза выражали уверенность и… страх.