Но они не дочери криминального авторитета Рашидова.

Спустившись вниз, сажусь в одну из наглухо тонированных машин своей охраны. Танк на колесах. Внутри пахнет кожей и деревом.

—Светлана Арслановна, — кивает бритоголовый, но даже не смотрит на меня. Вроде Саша. Да, предыдущего, Витю, папа уволил за то, что он косился в мой вырез, вместо того, чтобы смотреть на дорогу.

Ох, весело было наблюдать за тем, как он полоскал беднягу в нашем фонтане и грозился оторвать яйца.

Я красивая. Это объективно, плюс я люблю юбки, каблуки и глубокие декольте. Самовыражаюсь и довожу мужчин до каменного стояка. Больше не даю, конечно. Смотрите, но трогать нельзя. Я ведь Рашидова. А побыть немного несбыточной мечтой хочет каждая девушка. Помимо очевидного баловства, в поведении были скрыты и другие мотивы. Я все верила, что так смогу довести ситуацию до критичной, и он появится. Даст о себе знать, приедет, наругает, да что угодно сделает. Запретит. Но он молчал. И игнорировал меня. А я продолжаю исполнять главную роль в театре абсурда. И иногда даже получаю удовольствие, забываясь в компании подвыпивших друзей. В объятиях с другим.

—Едем, — грустно выдаю и отворачиваюсь к окну.  

На место приезжаем к тому моменту, как к клубу подтягивается народ. Заведение модное, на слуху у каждого избалованного подростка в городе. Бронь столов тут на месяц вперед, но, повторюсь, я Рашидова, все двери для меня открыты. К тому же, этот клуб принадлежит другу моего отца, так что все становится еще проще.

Машина с двумя охранниками плавно двигается следом. Сегодня прямо кортеж.

Очередное условие отца, если я вообще хочу куда-то выйти в свой день Рождения. Кощунственно! Но я соглашаюсь.

Мои друзья ждут меня у столика возле сцены, уже подзаряженные как следует. Веду взглядом по окружающей обстановке и отключаюсь. Музыка бьет по ушам, я сливаюсь с ней. Каждый бит отдается глубоко внутри. Плавной походкой, пританцовывая, двигаюсь к столику.

—С днем Рождения, детка, — выпаливает Валик, ощутимо сильно притягивая меня к своей накаченной фигуре. Он мне не нравится как мужчина, а я ему нравлюсь как женщина. В этом наша проблема. Для всех мы пара, но я ощущаю себя скорее его другом.

—Милая, будь счастлива! —Аиша искренне улыбается, поднимает бокал и залпом выпивает его содержимое. Ух. Наша обычно хорошая девочка не всегда такая, и в этом тоже виновата я, втягиваю ее в неприятности с отцом. Зато однажды она, хрипло смеясь, выдала мне правду.

—Спасибо, что разбавляешь серые будни. Спасибо, что показываешь, как можно жить.

И я ее понимаю, ведь ребенком она долгих пять лет провела в коляске. Для нее привычные нам вещи совсем необычны, и даже сейчас отец так же ожесточенно сконцентрирован на том, чтобы с ней тоже все было хорошо. Мы обе под постоянным прицелом доблестной охраны.

Каждый из присутствующих попеременно говорит тост.

—Мы даже сегодня с конвоем? — недовольно мычит Слава, кивая в сторону моих с Аишей телохранителей. Они подпирают стенки и сканируют пространство.

—Скажи «спасибо», что дядя вообще выпустил куда-то после вчерашнего. Я думала, что оглохну от криков, — смеясь, выдает Аиша.

Да, пошумели знатно. Даже мама не могла успокоить отца после того, как он увидел вмятину и мою ссадину на губе. Провожу языком по ранке, цепляя плотоядный взгляд Валика. Мутноватый, подернутый дымкой нетерпения.

Даже не знаю, зачем даю ему надежду, можно ведь сразу было обозначить границы. Не ввязываться в это «давай встречаться». Чего стоило сказать отцу о моем «парне» — не передать словами, с тех пор охрана удвоилась. Он вызвал Валика на ковер и продемонстрировал свое умение стрелять. Ножами. О деревянную поверхность по обе стороны от лица моего благоверного.