— Как ты себя чувствуешь, Рони? — первым поинтересовался Аарин.

Я приняла салфетку у незнакомой мне служанки — тоже некогда красивой девушки, которая состарилась в плену триумвирата, и забеспокоилась. Не нравилось мне, что Соны нет в поле зрения.

— Чудесно, — ответила я, озираясь по сторонам. — А где Сона?

— Убирается в сожженной каминной, — оповестил меня Дэйдалос, беря вилку и нож.

Его ответ меня удовлетворил. Эта женщина была для меня единственном лучиком света в этом царстве кромешной тьмы. Не представляю, как я пережила бы вчерашний день, если бы не ее поддержка и дельные советы.

Служанка подала мне кашу с маслом и кусочками фруктов, и я с улыбкой кивнула ей в знак благодарности. На мгновенье она растерялась. Потупилась и поплелась к Дэйдалосу, сидящему во главе стола.

— Ты смущаешь нашу прислугу, — сказал он, разрезая сочный кусок жареного мяса. — Они должны соблюдать субординацию. Ты здесь хозяйка, а не гостья.

— Сложно говорить о субординации, когда в них я вижу свое будущее, а они во мне — свое прошлое, — огрызнулась я. — Я в замке меньше двух дней. Проявите хоть немного терпения и уважения ко мне.

Драконы переглянулись, и Аарин прыснул:

— Прыткая какая.

— Странно, что ты удивлен. — Я уколола его взглядом. — Я думала, ты познал меня во время нашего вчерашнего уединения.

Они с Рантом вновь переглянулись, а Дэйдалос закинул в рот отрезанный кусочек и, сверля меня пронизывающим взором, принялся медленно жевать.

— Женщина не в себе, когда ей чего-то не хватает, — лукаво улыбнулся Рант, развалившийся на стуле.

— Да, мне не хватает свободы.

— Ты свободна в пределах замка и своих желаний, — уточнил он.

— Я хочу на волю. Хочу просто послушать пение птиц и шелест листвы в лесу, а не стоны подземелья.

— Предлагаешь нам выпустить тебя с условием, что ты вернешься? — усмехнулся Аарин.

— Я говорю о прогулке, на которую вы могли бы сопроводить меня. Любой из вас. — Я внимательно оглядела каждого и остановила взгляд на Ранте. — Ты вырвал меня из привычной мне среды внезапно.

— Благодари родителей, внушивших тебе, что мы монстры. Если бы сама пришла к нам раньше, твоя адаптация в новых условиях не была бы столь болезненной.

— Разве лучшая ученица Белого дракона не заслужила одной маленькой прогулки?

За столом повисла тишина. Дэйдалос дожевал и проглотил кусочек мяса, сделал глоток вина и сказал:

— Выполни ее желание. Я хочу, чтобы сегодня ночью она была полна сил.

Меня замутило от мысли, что сегодня ночью этот гад, лишивший меня девственности, снова будет брать мое тело.

— Надеюсь, в этот раз ты задержишься на мне дольше двух мгновений, — пробурчала я, тут же прикусив язык.

Служанка, побледнев на глазах, попятилась к двери. Рант и Аарин замерли, поглядывая то на меня, то на Дэйдалоса. Он, ко всеобщему удивлению, не вспылил. Напротив, глотнул еще вина и заверяюще сказал:

— Поверь, будешь в слезах кричать, чтобы я перестал.

Внутри меня все сжалось. Лучше бы я молчала. Стараясь сохранять самообладание, я взяла ложку и принялась завтракать, пока не ляпнула еще чего-нибудь лишнего.

Никаких дел за завтраком драконы не обсуждали. Тем лучше для меня. Если бы они заговорили о налогах, я провела бы у них краткий курс по жалкому существованию их народа. От голода и ужаса женщины перестали рожать. Измельчали семьи, в которых больше одного ребенка. Мать Коула — героиня среди наших односельчан. Численность населения области редеет, а триумвирату хоть бы хны.

Разделавшись с кашей, я попила сок и встала из-за стола.

— Что мне надеть? — спросила у Ранта.

— Можешь идти так, — осклабился он в безумной улыбке.