— Боятся? — не поняла я.

— Ты какая-то особенная. Ты не поддаешься их драконьему гипнозу.

— А мне казалось, поддаюсь. Иногда мне… приятно.

— Нет. — Она помотала головой. — Я слышала их разговор. Они говорят, что за тобой надо приглядывать. Велели моркам не спускать глаз со всех окон.

— Это хорошо, — кивнула я. — Пусть боятся.

— Не вижу ничего хорошего. Если они почувствуют в тебе опасность, то убьют тебя. Они безжалостны, Рони. Поэтому я решила, что эта вещица тебе нужнее, чем мне. — Сона протянула мне зеркальце. — Когда-то мне подарила ее моя наставница. Пришло время передать ее новому поколению.

Я приняла подарок и повертела его в руках.

— Что это?

— Оно заговорено магией. Зеркальце привязано к их любимому залу, где триумвират проводит большую часть времени. Там они обсуждают дела, принимают гостей, лишают девственности новых наложниц. Ты была там ночью. Над камином спрятан магический кристалл. Он принимает сигналы и посылает картинку со звуком прямо в отражение. Так ты сможешь следить за ними. Но имей в виду, если увидишь, что в зале только двое, немедленно закрывай и прячь зеркальце. Потому что третий в этот момент уже может быть за твоей спиной. И еще… Если кто-то из них подходит к камину, делай то же самое. Во время прямого сигнала кристалл слегка поблескивает. Вдали это незаметно, а вблизи видно. Они могут раскрыть тебя.

— Хочешь сказать, что за столько лет они не обнаружили тот кристалл? — удивилась я, скептически относясь к подарку Соны.

— Стена над камином инструктирована разноцветными камнями. Он среди тысяч.

Я приоткрыла зеркальце. Отражение тут же пошло рябью, и я увидела развалившегося в кресле Дэйдалоса с кубком в руке. В свете желтого пламени камина он выглядел настоящим чудовищем. Аарина и Ранта рядом не было, поэтому я поспешила закрыть зеркальце.

— Почему ты мне помогаешь? — задала я прямой вопрос Соне.

Она потеребила ткань передника и, виновато посмотрев себе под ноги, ответила:

— Я сделала много плохого в своей жизни. Когда я стала непригодной для плотских утех и в один миг из желанной женщины превратилась в прислугу, я была одержима ненавистью, злостью, местью, ревностью, завистью. Я пропиталась этим ядом. Я подставляла новых наложниц, распространяла клевету, устраивала провокации. Однажды одной даже обрезала волосы. Я презираю себя за это. Годы многому меня научили. Я повидала в этих стенах столько горя, что смирилась и осознала: мы все беспомощны. И никто не поймет нас так, как мы сами поймем друг друга. Никто не протянет нам руку помощи. Мне уже нечего терять, Рони. — Она подняла лицо. — Я стара. Я дала себе клятву, что хотя бы одной девочке обязательно помогу. Когда меня назначили твоей наставницей, я поняла, что это мой шанс искупить вину. Из-за этих мерзавцев у меня нет семьи: мужа, детей, собственного дома. Так позволь мне почувствовать себя матерью.

— Моя мама умерла, — дрогнувшим голосом произнесла я.

— Знаю. Это случилось в прошлом году. Знаю, что у тебя есть друг Коул. Его маму зовут Вантелиена. Это они помогали тебе скрываться после кончины родителей.

— Они же не причинят им вреда?

— Это от тебя зависит.

Я присела на мягкий пуфик и, сжав зеркальце двумя руками, призналась:

— У Вантелиены еще двое маленьких сыновей и дочка. Ее муж тоже умер от эпидемии. Вся забота о семье легла на плечи Коула. Я не могла повесить на него еще и себя. Поэтому я охотилась в лесу. Дичь нас кормила. Но вчера днем… — Я вздохнула. — Было так душно. Я с раннего утра охотилась. Устала, вспотела. Захотела искупаться. Зачем я только полезла в эту реку?