– Покажите мне, где это произошло, – попросила сержант.

Он, скорее всего, знал, что до этого дойдет, поскольку без колебаний встал, оставив кофе на столе.

– Сюда, пожалуйста.

Они углубились в здание. На стенах, покрашенных в стандартный желтый цвет – Барбару всегда интересовало, существует ли какой-то неписаный закон, согласно которому все стены в государственных учреждениях должны быть выкрашены в эту неприятную смесь горчичного и зеленоватого цветов, – все еще висели доски для объявлений; на них оставались постеры и какие-то бумаги, углы которых уже начали загибаться вверх. В нескольких кабинетах наличие компьютеров доказывало, что здание все еще используется патрульными офицерами, когда те находятся поблизости. Все это объяснило Хейверс, почему офицер, решивший вздремнуть во время дежурства, делает это на парковке, а не в самом помещении участка.

– Сколько офицеров используют это место? – поинтересовалась она.

Раддок в этот момент открывал дверь. На ней висела пустая рамка для имени хозяина, какие обычно висят на дверях кабинетов, занимаемых в участке большими шишками.

– Помимо патрульных, прикрепленных к данной территории? – Полицейский задумался, словно пытаясь представить себе, кому еще могло понадобиться это здание для исполнения своих обязанностей. – Наверное, детективы, когда им надо подключиться к системе. Члены групп по расследованию тяжких преступлений – по той же причине. Младшие офицеры. Патрульные в данном районе, но это я уже говорил. И я – как человек, прикрепленный к Ладлоу.

Сержант вошла вслед за ним в комнату, в которой Йен Дрюитт убил себя. Из отчетов и детектива Пажье, и КРЖП следовало, что сделал он это с помощью дверной ручки на шкафу для верхней одежды и стóлы, но в отчете детектива имелась деталь, которую Барбара выделила для себя и решила сейчас выяснить. Ей она показалась серьезным нарушением. Обычно когда подозреваемого подвергают аресту или доставляют в участок против его воли, то используют наручники. Они были использованы и в этом случае, и – как и было отмечено в отчете о вскрытии тела – речь шла о пластиковых наручниках, которые были затянуты на кистях подозреваемого; это привело к появлению повреждений на руках Дрюитта. Что говорило или о том, что пластиковые наручники с самого начала были затянуты слишком сильно, или о том, что он пытался от них освободиться. «Или и то и другое, – предположила Барбара, – потому что он захотел бы освободиться от них, если б они были затянуты слишком сильно».

– Детектив Пажье указала в своем отчете, что вы сняли пластиковые наручники с Дрюитта, поскольку он жаловался на то, что его руки немеют. Он что, пытался освободиться от наручников? Пытался снять их с себя? И почему пластиковые, а не стандартные?

– Потому что это все, что у меня было, – ответил Раддок. – И они не были затянуты слишком сильно. Я вообще никогда их не затягиваю. Достаточно просто надеть их.

– Но вы все-таки сняли их?

– Он все время нудил по этому поводу. – Раддок почесал лоб. – Жаловался, что они делают ему больно и что он не чувствует пальцев. И был очень настойчив. Шумел все громче и громче. Так что я вернулся в комнату и снял их.

– А почему вы были не с ним?

– Потому что никто не говорил мне, что я не должен отходить от него. Как уже сказал, я вообще не знал, почему он должен быть в участке. Мне приказали лишь взять этого парня и держать в участке до тех пор, пока патрульные не заберут его в Шрусбери. Сейчас я молю Бога, чтобы мне тогда сообщили причину его задержания, но тогда я знал лишь, что его хотят допросить. Точка. И когда я так говорю, это не оправдание. Я именно тот, кто виноват во всем этом бардаке.