Может, особняк Кэлвина и не был так роскошен, как наш дом, но повара он держал отменного. Запах был просто божественен. Одного его хватило, чтобы я почувствовала, насколько голодна. Еще бы! Ведь с самого утра я так ничего и не ела. Я села к столику, собираясь только попробовать то, чем меня решили накормить… И остановилась, лишь уничтожив все, что лежало на тарелках. А вот к вину даже не притронулась. Лучше сохранить голову ясной. Вдруг моему хозяину все-таки захочется со мной пообщаться?

После ужина я почувствовала себя лучше. Вернулась уверенность в себе. Я даже пожалела, что не уточнила у Кэлвина, можно ли мне выходить из комнаты. Было бы так интересно осмотреть весь особняк… Вещи ведь могут очень многое рассказать о хозяине! Да и от прогулки в парке я бы не отказалась. Я почти решилась спросить разрешения, почти поверила, что все будет хорошо… Пока в коридоре не раздались тяжелые шаги.

На этот раз я точно знала, кто будет за дверью, и сердце замерло, пропустив удар. Страх моментально вернулся – достаточно было взглянуть в эти яростные, безжалостные глаза. Увидеть губы, сжатые в тонкую линию.

– Пойдем.

Я послушно встала, не решаясь даже спросить, куда меня ведут. Просто шла за ним, куда-то вниз по лестнице. Он тоже ничего не объяснял. Просто остановился возле одной из дверей и толкнул ее, пропуская меня вперед.

Комната, куда мы вошли, была погружена в полумрак и почти пуста. Пахло натуральной кожей и воском. Был и еще какой-то запах, терпкий, но странно будоражащий… Я не понимала, что это, и почему он кажется мне таким знакомым, пока Кэлвин не прошел мимо меня к центру комнаты. Его парфюм… Вот что это за аромат! Для чего бы ни была эта комната, он проводит в ней много времени…

– Иди сюда.

Короткий, отрывистый приказ. Я нервничала все больше. Меня пугало и его суровое лицо, и яростный блеск глаз, и даже сама эта комната… Сердце стучало, как бешеное. Но, одновременно со страхом, я чувствовала и странное возбуждение… Словно готовилась совершить что-то запретное, постыдное и в то же время безумно притягательное…Три шага от двери до обтянутой кожей кушетки были, наверное, самыми тяжелыми в моей жизни.