Мне повезло найти Алину, но мой интерес может оказаться губительным для нее. Эти твари ненавидят все, что связано с нами, поэтому следует быть начеку ежеминутно.

Через две недели Алина сидела в моем кабинете и с деловым видом перебирала бумаги. Я наблюдал за ней сквозь полуприкрытые веки. До чего она хороша в этом строгом костюме цвета мокко. Я уже начал привыкать к ее новому облику, и находил в нем все больше привлекательных черт.

– Мне кажется, этот поставщик вполне надежен, – не поднимая глаз, сказала Алина, – К тому же у него самые выгодные условия.

– Ты так думаешь? – лениво спросил я.

– Да. Уверена, мы не проиграем, если заключим с ним контракт.

Как скажешь, детка. Я вытащил эту фирму из банкротства только ради тебя, и не стану спорить, если ты отправишь ее обратно, совершая сделки с сомнительными поставщиками.

Алина принялась что-то быстро высчитывать на калькуляторе, делая карандашные пометки на своих бумагах.

– Ох, карандаш сломался, – она, нахмурившись, принялась перебирать принадлежности в канцелярском наборе.

Это был второй день нашей совместной работы в офисе. Алина не смогла вспомнить меня, несмотря на тесное общение весь вчерашний день. Может предметы из прошлого помогут ей. Я долго думал, как предъявить наше боевое оружие и не нашел ничего лучше, чем подпилить карандашный стержень.

– Попробуй этим, – я улыбнулся и протянул девушке маленький темный предмет. Эта вещь тысячелетиями использовалась нами исключительно в боевых целях, и честно говоря, я даже не представлял, как Алина будет точить махарангом карандаш.

Девушка осторожно взяла в руки эту альтернативу карандашной точилки и с удивлением стала ее рассматривать. Брови сдвинулись к переносице. Ну же, родная, просыпайся.

– Что это?

– Так… Сувенир.

Затея со сломанным карандашом провалилась. Я смотрел, как Алина, усиленно сопя, ковыряет стержень махарангом и пытается не пораниться при этом, и со злой иронией говорил себе, что сегодня совершил всего один правильный поступок – предусмотрительно затупил его острые края. Вместо воспоминаний я дал девушке повод усомниться в своей умственной полноценности. Было заметно, что Алина изо всех сил сдерживается, чтобы не чертыхаться, все-таки я ее начальник, и с каким трудом ей это удается.

– Завтра уезжаем в командировку, – объявил я Алине на следующий день.

Поскольку тесное общение ни со мной, ни с махарангом не возымело эффекта, настало время повидать памятные места прошлого.

– Как завтра? – удивилась она.

– Иначе сорвется важная сделка.

– А куда? С кем? И… надолго?

– Летим вдвоем. Местечко недалеко от Нижнего Новгорода. Название тебе все равно ничего не скажет, – я поймал встревоженный взгляд карих глаз, – Если волнуешься за сына, можешь взять его.

Алина в серьезной задумчивости занялась бумагами, пытаясь скрыть напряженную работу мысли. Я понимал, что она недовольна такой поспешностью, но выбора у меня не было. Много времени потеряно, а пробудить воспоминания с каждым днем становится сложнее. В минуты меланхолии мне казалось, что это уже невозможно. Ментально эта девушка сейчас мало отличается от остальных людей, – вечно о чем-то беспокоится, ищет пути решения множества надуманных проблем. И все же было одно обстоятельство, дающее надежду: она единственная из всех людей не боялась меня.

Мы вылетели самолетом рано утром на следующий день. Во время полета я почти не разговаривал с Алиной. С самого начала у нее был хмуро-сосредоточенный вид. Судя по тому, что муж девушку не провожал, сцена объяснения прошла не совсем гладко. Я не отвлекал Алину от ее мыслей, да и самому было над чем подумать. Один неугомонный Илья имел возбужденно-беззаботный вид, счастливый от того, что детский сад сегодня отменяется. Он с жадным любопытством следил за происходящим и без конца спрашивал Алину о всякой ерунде.