– Что это? – удивилась Алина.

– Вещь, которая мне дорога. Хочу, чтобы она осталась у тебя. Считай, что это амулет для отпугивания злых духов.

– Спасибо, – сказала Алина, пока я надевал медальон ей на шею. И, похоже, сразу забыла о нем, вернувшись к своим мыслям.

– Можешь идти, – напомнил я. Пора уже покончить с этим фарсом.

Алина встала, накинула куртку, повесила сумку на плечо.

– Прощай, Максим, – она подарила мне грустную улыбку, замерла на секунду и быстро вышла. Запах ее духов, тонкий аромат восточных цветов, остался витать в воздухе.

Я дождался, пока она спустился к выходу и отойдет подальше по улице, и направился следом.

Медленным шагом Алина шла по немноголюдному проспекту. Послеобеденное время – биоритмы человеческих существ понизились, внимание ослаблено, скорость реакций замедлена. Святозар не станет корить меня: необходимый минимум безопасности соблюден.

Я не пытался скрываться от Алины. Девушка с головой ушла в собственные мысли. Двигается больше на автомате, чем осознанно. Руки в карманах, губы поджаты, медальон поверх куртки сверкает. Свернула к скверу. Прохожих здесь еще меньше. Я тяжелым взглядом провожал каждого из них. Поищите себе более безопасное место, ребята, если вам дорога жизнь. Встречные шарахались от меня. Она не раз говорила, что, когда я готовлюсь к схватке, свирепость проступает у меня на лице, даже если я в человеческом обличии.

Я неотрывно следил за девушкой впереди, при этом охватывая малейшие нюансы окружающей обстановки. Отличный сквер – никаких скамеек и как следствие бездельников на них. Подходящее место для того, что я задумал.

Посторонние исчезли из виду. Я потянул носом воздух. Никого на ближайшую сотню метров. Одна Алина медленно шествует посреди разбитой дороги. Первое, что я сделаю при нашей следующей встрече – запрещу ходить по безлюдным местам в одиночестве.

Пора.

Я тихонько свистнул. Тонкий звук на частоте альфа разнесся на несколько километров. Слабые листья на хрупких деревьях тревожно зашелестели. Бездомная кошка, шныряющая по округе в поисках еды, вздыбила шерсть и молниеносно умчалась прочь. Одна Алина никак не отреагировала. Диапазон волн, улавливаемых человеческим ухом, слишком узок, чтобы услышать мой свист.

Я повторил зов.

Кто-то из них услышал и отозвался. Я пронесся вдоль дороги сквозь деревья, опередив Алину метров на пятьдесят. Низко присев, чтобы девушка не заметила меня раньше времени, я снова засвистел. Через несколько секунд здесь соберутся ночные охотники с доброй половины города.

Я заметил, как первый показался на той стороне, куда направляется девушка. Прижав тощее брюхо к земле, он, щурясь, озирался вокруг. Охотник увидел Алину. Хищник собрался исчезнуть и уже развернул корпус, чтобы нырнуть в параллельный мир, но вдруг замер. Его глаза округлились как желтые тарелки и быстро сузились. Из пасти вырвалось утробное клокотание вперемешку с шипением.

Медальон болтался на груди Алины, большой, блестящий. Блики солнца метались по контурам металлического дракона.

Ночной охотник конвульсивно дернулся, зашипел и крадучись пошел навстречу девушке. Мне не нужно было распознавать его шипение, чтобы понять – он не уйдет, пока не уничтожит ту, которая отмечена знаком дракона. Злоба полыхала в глазах хищника, осклизлые края кожи собрались гармошкой, обнажив тонкие острые зубы.

С разных сторон выползали новые ночные охотники. Они осматривались, ловили шипение первого и следовали на призыв, окружая Алину. Крадучись, они подползали к ней все ближе и ближе. За что я больше всего презираю этих гиен, так это за трусость. Даже на одинокую безоружную девушку они собираются напасть, застав врасплох.