– Моисей, паренек ничего не знает. Скажи своему родственничку, чтобы осадил. Пусть обзванивает всех подруг, – я открыл машину и сел в салон, который уже успел нагреться. Надев солнечные очки, закурил.

– Подруги? – что-то в голосе старика рассмешило меня. Точно, старик не подумал, что его дочурка могла просто слинять от своего опостылевшего муженька и криминального папаши. – Ты думаешь, она могла убежать?

– Я не думаю, а разрабатываю все варианты. Пусть муж займется полезным делом…

Когда Серега сел в салон моего авто, я выехал со двора, поднимая мелкую щебень в воздух.

– Рассказывай…

– Что? – Лазарь повернулся ко мне, с интересом рассматривая.

– Бровь.

– Да ладно! Серьезно? – рассмеялся он, растянувшись в широченной улыбке.

– Не умею шутить.

– Это нестрашно! Зато хватка у тебя бульдожья.

– Бывает…

– Ладно, проехали, – Серый потер плечо. – Сам виноват, знал, что нельзя подходить к человеку, у которого закрыты глаза. К тому же, если это сам Призрак.

Мы быстро доехали до универа, который оказался напротив моего дома, прямо на набережной.

– Ты к охраннику. Спрашивали про видеозаписи? – я закрыл машину, рассматривая большое здание Университета.

– Говорит, что нужно начальство спрашивать. А вчера их не было. Даже Моисей не мог найти ни ректора, ни декана.

– Иди, если их не было вчера, то сегодня они будут однозначно, – я задрал рукав, бросив взгляд на часы.

– Откуда знаешь?

– Читать нужно, – усмехнулся я, кивнув на огромный баннер, растянутый над входом. Эта реклама мозолит мне глаза уже неделю, пока я пробегаю набережную. – Семинар. Иди, денег дай. Пусть покажут камеры. Если что, звони.

Проследив за Лазарем, который скрылся за массивными дверями старого здания, закрыл глаза и выдохнул. Подойдя к забору у реки, стал осматриваться. Парадный вход смотрел на березовую рощу, которая тянулась вдоль всей набережной. Камер тут нет. Да и, если я не ошибаюсь, за входом внимательно следил водитель. Я оттолкнулся и пошел вдоль здания, чтобы осмотреть территорию. С левого торца дверей не было, окна зарешечены и достаточно высоко от земли. А вот на заднем дворе, окна без решеток, но спрыгнуть оттуда, не переломав ноги, смогу только я. Хрупкая девушка однозначно попала бы в больничку. Я остановился, напротив был маленький ресторан и служебная парковка.

– Лазарь, как дела?

– Хм… Любезнейшая девушка ведет меня посмотреть видео, – я сначала замер, не понимая, что он говорит это не столько мне, сколько отвешивает ненавязчивый комплимент даме.

– Ладно, мачо! Расплатись деньгами, а то если начнешь платить натурой, мы еще долго отсюда не уедем. Если, конечно, я не ошибаюсь в тебе, – рассмеялся я. Этот парень просто находка. Он из тех, при виде которого у злобных администраторш переполненных ресторанов находятся свободные столики, у директрис автосалонов находятся автомобили, которых, якобы, нет в наличии.

– Нет, не ошибся. Ладно, как скажешь. Деревянными, значит, деревянными… – промурлыкал он, в трубке что-то зашуршало, он словно прикрывал ее рукой.

– Э, Чамо? Пусть покажет запись со служебной парковки. Камера как раз охватывает всю территорию заднего двора.

– Есть! – Лазарев отключился.

– Та-а-ак, – протянул я и продолжил обход. Хорошо, что здание имело правильную прямоугольную форму, нет никаких закутков, территория окружена газоном. Я застыл, увидев дверь черного входа. Дернул, она скрипнула и подалась. – Хм…

Я сделал два шага назад, поднимая голову. Вдоль всей стены четырехэтажного здания струилась пожарная лестница. Она скрипела под натиском ветра и возмущенно билась о старую штукатурку. Я вытянул руку и, ухватившись за железную перекладину, дернул на себя. Как ни странно, но выдвижная часть лестницы легко поддалась, плавно опустившись прямо до земли. Посмотрев на руку, я потер пальцы, которыми стер что-то масляное.