— И как он сейчас? — серьезным тоном спросила мама, когда я закончила свой «отчет».

— Кажется, получше. Но и речи быть не может о том, чтобы он в ближайшее время мог вернуться к работе. А там у него какие-то серьезные проблемы возникли. В общем, это просто какой-то ужас.

— А что доктора говорят?

— Что нет поводов для волнения. Но знаешь, мам, мне от этого совсем не легче. Всё равно страшно волнуюсь, хоть и пытаюсь держаться.

— Конечно, волнуешься. Он же, в конце концов, твой отец, солнышко.

Я прикусила нижнюю губу и крепко зажмурилась. Острое чувство досады и вины со всей силы ударило по солнечному сплетению и словно бы стиснуло в стальных тисках мое сердце. Я очень сильно жалела о нашей ссоре. Жалела о всех тех словах, что сказала. Пусть я говорила откровенно, но сейчас, если бы можно было отмотать время назад, сто раз подумала, прежде чем выпалить ту свою обиженную тираду. Как знать, возможно, тогда папа и не оказался бы на больничной койке.

— Что думаешь дальше делать? — немного помолчав, аккуратно спросила мама.

— А что бы ты мне посоветовала? — я медленно открыла глаза и отошла от окна.

— Мой ответ тебе хорошо известен, Эва.

Да, мама была права, я действительно знала ее ответ. Но он сейчас мне не подходил. Я не собиралась так быстро возвращаться домой в Америку. Не собиралась трусливо убегать, в страхе брать на себя какую-либо ответственность.

Несмотря на свой страх за жизнь отца и самые натуральные истерики Саши, в которые она периодически впадала эти два дня подряд, я старалась продолжать мыслить здраво и последовательно. Пока папа находился в больнице, кто-то должен был разобраться с проблемами на его работе. Именно разобраться, а не разодрать всё по кусочку и улететь куда-нибудь на острова, чтобы переждать там кризис.

Я не доверяла Саше и понятия не имела, что могло твориться в ее голове. К тому же ее вчерашняя истерика, которая случилась, как только мы вернулись из больницы домой, ясно дала мне понять — сейчас Саша не могла ничего адекватно решить.

О том, как нужно правильно управлять отцовским бизнесом и как ему помочь, я ровным счетом ничего не знала. И это незнание сыграло против меня. Я нуждалась в толковом человеке, который сумел бы мне помочь выбраться из этого чертового болота.

Также незакрытой оставалась тема с Андреем. У меня уже возник кое-какой план и в ближайшее время я хотела его реализовать.

Анализируя всё это, я ощущала себя маленькой девочкой, которая попала в страшный мир великанов и каким-то волшебным образом должна была научиться в нем выживать. Это было крайне неприятное чувство. Снова уязвимость. Снова тупик.

— Я останусь здесь, мам.

— Ничего другого я от тебя даже не надеялась услышать, солнышко.

Я была уверена на все сто процентов, что сейчас мама так же грустно улыбнулась, как и я вначале нашего разговора.

— Мы с тобой отлично чувствуем друг друга, тебе так не кажется?

— Так и есть, Эва. Так и есть. И что ты намерена делать? Рядом с отцом всё время находиться?

— Не всё время. Это ему уж точно ничем не поможет. Я хочу попытаться разгрести проблемы у него на работе и дождаться пока он поправится. Я не доверяю Саше и мне страшно оставлять его больного на нее.

— Это всё понятно. Но как ты поможешь с работой? Ты в этом ничего не смыслишь. Ты же языки изучала, а не все эти финансовые тонкости.

— Что-нибудь придумаю, мам. Не пропаду. Просто не хочу потом еще через год узнать, что Саша всё прибрала к своим рукам и развелась с папой. Этого он точно не перенесет. Как только всё наладится я вернусь, а дальше они пусть сами разбираются со своей личной жизнью.