– Маш.

– Что?

– Это я хочу спросить. Что болит?

– Нормально все. – с лёгкой ошарашеностью сказала она.

– Маш.

– Да нормально все.

– Маша.

– Да какая разница? – чуть зло сказала она.

– Маш ты понимаешь, что нам с тобой тут еще долго быть. Сейчас первое января, а нам почти до конца апреля быть.

– Дим, но, а чем ты мне поможешь?

– Маш говори. – Я произнес с нажимом в голосе.

– По-женски это. – смущено сказала она.

– Говори точнее. Что болит, когда и как. У меня мама травницей была и многому меня научила. Поэтому говори.

– Писать больно. – Щеки налились красным.

– Болит внутри, снаружи, все время или только в конце. Какая боль, колющая или просто щипает.

Она смутилась, но все же ответила.

– Не знаю снаружи или внутри, а боль, такая к будто огнем все щель горит.

– Ясно все с тобой раздевайся.

– Зачем? – в голосе было смятение.

– Как зачем? Я что должен угадывать внутренний или внешней недуг лечить.

– Не надо.

– Надо Федя, надо. Или что я зря с тобой припасы делил.

– Почему?

– Если тебя не лечить, то можешь и умереть.

– Оно само пройдет. – с надеждой сказала Маша.

– Знаешь, там в станке часто были такие случае, только с мужиками. Они стеснялись перед мамой раздеться и как итог, только в больнице потом могли им помочь.

– А что это?

– Не знаю как по-научному, но проще говоря продула тебя там. И если не лечить, то скоро сепсис начнется. Кажется, так это называется.

– И что не пройдет?

– Бывает, что проходит, но чаще хуже становится.

Она задумалась. И минут пять я её не тревожил.

– Ну так что? Лечимся или нет?

– Лечимся. – лицо хоть сигарету прикуривай.

Она сняла штаны, затем сделала глубокий выдох и сняла свои единственные плавки.

– Ложись.

Легла на кровать ноги по струнки сложив.

– Я как, по-твоему, должен увидеть.

Она сделала глубокий вдох и повернулась, так чтоб ее попка была с краю и согнула ноги в колени прижав их к груди. Я сам раздвинул губы и увидел сильное покраснение, затем заметил геморрой. Он был огромный, я задел выпирающие узлы и спросил.

– Геморрой после родовой?

– Да.

– Одевайся пока. А что геморрой не лечим.

– Пробовала не помогает, а что с.

Я ее перебил на полуслове.

– Сейчас приготовлю отвары и будешь в тазу ее отмачивать, три раза в день. А потом и геморроем твоим займемся. Ты мне сразу только скажи, если у тебя есть какие женские заболевания. Чтоб травы правильно подобрать.

– Я перед тем, как здесь оказаться была у гинеколога, сказали здоровая.

– Хорошо.

Я оделся и на выходе сказал Маше.

– Надо кое-что найти в тайге скоро буду.

Нашел торчащий из-под снега можжевельник и хвойник. Вернулся домой, набрав на веранде нужных трав, поставил на печь одно ведро, в котором за парил нужные травы и поставил чайник, чтоб за парить еще травы что она будет пить. Через некоторое время все было готова, и я ей сказал.

– Это пьешь, а это в таз наливаешь, снимаешь белье и садишься туда голой попой на двадцать минут.

– Ясно.

– Так тогда чего ждешь?

– А ты не выйдешь? – она уделено спросила.

– Маш, я буквально полтора часа назад все видел, если ты не помнишь.

– Мне все равно не удобно.

– Не удобно срать на потолке, гавно свалится. Я же не буду каждое утро и вечер уходить, чтоб тебе лечится и тем более потом, все же мне придется тебя осматривать, прошло или еще лечить надо.

Она собралась с духом и все же уселась своей голой попой в тазик с травами.

– Там сильно щиплет. —чуть визжащем голосом сказала она.

– Это нормально. Сиди.

Она маленько успокоилась и чуть притерпелась, а затем спросила.

– А ты где служил?

– В армии. – глупо ответил я.

– Я не про это спрашивала.

– Знаю, но так прикольнее отвечать.

– Злыдень. – с улыбкой констатировала она.