– Какого лешего ты делаешь? – я крикнул.

– Я хотела помочь. – оправдывающим мы тоном сказала она.

– Мне не нужна помощь. Пожалуйста, не помогай мне больше. – раздражено, но крича сказал я.

– Но мне надо что-то делать пока тебя нет. – Она обиженным голосом произнесла.

Я же был зол и не мог мыслить нормально, поэтому чтобы не сорваться я пошел на улицу покурить. О боже, как же она меня бесила. Городская фифа и на кой хрен ты её сюда послал. Хотя, о чем я, ты же издеваешься надомной. Тебе доставляет удовольствие мои страдания. Я скурил сигарету и зашел в дом.

– Прости я больше не буду. – примеряющим тоном сказала она.

– Спасибо что не будешь. – язвительно ответил я.

В тот день я поймал рыбы и поэтому я поставил на стол уже соленого тайменя, которого засолил сразу на реке.

– Ешь, пока не растаял.

Она взяла кусок, повторяя за мной убрала лишнюю соль и отправила его в рот. По ее лицу было заметно что ей понравилась рыба, но она была зла на меня, хотя я не меньше злился на нее. Все же она испортила святое, мой доход. В тот день разговор не клеился, и мы злые легли спать. Дня через два, я решил, что она была от части права и мне действительно надо ее чем-то занять. Решил вечером ее научить обрабатывать шкуры. Я как раз подстрелить пару зайцев. Вечером я позвал Машу разделывать тушки.

– Маш, ты извини за тот раз. Ты права, тебе действительно надо чем-то заниматься. Я зайцев подстрелил начнешь с них. «Их шкуры не так жалко», —примеряющим тоном сказал ей.

– Не надо. – Она была до сих пор обижена.

– Хорош дуться. Я тоже не рад что ты тут, мне одному проще, но всё же ты тут и нам с тобой надо как-то существовать.

– Так и не надо было меня спасать. – скорее, чтобы что-то сказать, сказала она.

– Дура! Как ты себе это представляешь, я должен мимо был пройти. – немного злобно сказал я.

– Не знаю. Просто ты все время злой. Как будто я специально тут оказалась, чтоб тебе мешать.

Она заплакала. Я чувствовал вину, ведь девчонка и в правду пере домной не в чем не виновата. Во всем виноват этот, что в небесной канцелярии.

– Я понимаю, что ты не виновата в том, что ты тут. Просто пойми и ты меня, у меня отвратительный год, а тут. А ладно. – я махнул рукой.

– Ты расскажи, может тебе легче станет. – она попыталась взять себя в руки.

– Маш, прости, но, пожалуйста, не тереби мои раны. Они очень сильно еще кровоточат. Пойдем разделывать туши, хорош дуться.

Она вытерла слезы, которые потихоньку прекращали вытекать из её зеленных глаз, и подошла к жердочке, на которую я подвешивал тушки.

– На нож и будь аккуратной, он очень острый.

– Поняла, Объясняй.

Я объяснил, как надрезать лапы и под вешать тушу, как снять шкуру, как распотрошить. Затем она разделала второго, а после пару соболей. Пока я разделывал других соболей. Я предложил ей.

– Хочешь, можешь сварить суп из зайца. Картофель, капуста, лук в подполье.

– Ты правда не против? – немного удаленно спросила она.

– Нет.

– Хорошо, я приготовлю. – с некой радостью в голосе ответила она.

Она соскочила с места, чтобы начать готовить и пошла к подполу.

– Аккуратно, оно очень глубокое и там две крышки чтоб не промерзало. А главное, все опять потом подвесь, чтоб мыши не сожрали.

– Так вот почему у тебя все на веревках весит. А я думала это какой-то прикол.

Я засмеялся.

– Да прикол с мышами не делится. А то они жадные, жрут много.

Она слазила в подпол, достала продуктов не много и приготовила отличного тушеного кролика. В тот день на её лице отражалась какое-то спокойствие или что-то подобное, но не злость на меня. День тянулся за днем, конечно, меня раздражала по-прежнему эта фифа, но все же меньше. Она тоже не была рада тому, что находится в моем обществе и дома мы с ней в основном перекидывались только парой слов, а все остальное время играло радио. Парой вечерами я задумывался, для чего все же она появилась тут. Она тоже страдала только, за что я не понимал. Парой я хотел её расспросить, но все не как не получалось перейти с ней на нормальный разговор. Грубо говоря у нас с ней, не ладилось, но все же мы были вынуждены жить вместе. Так дни сменяя друг друга, дошли до средины декабря. Восемнадцатого декабря на улице с утра было всего минус семнадцать, и я решил пойти на рыбалку, и позвать с собой Машу, все же девчонка засиделась.